и бросил на обнажившиеся корни три медных монеты.
– Надо сбрызнуть, однахо, – крикнул он Меркурию.
– Шаманизм — шарлатанство народа, – недовольно пробурчал Анатолийский, но из машины вышел.
– Надо сбрызнуть, — повторил Аюров. – Попросить у духа удачной дороги.
– За удачу можно и сбрызнуть немного, – согласился директор.
Бурят достал из портфеля бутылку «Московской», два граненых стаканчика, газету и пару бутербродов с копченым сыром. Разложил газету на капоте «Москвича», сдернул с горлышка металлическую пробку и разлил водку в стаканчики. Меркурий нехотя взял стаканчик и бутерброд. Аюров подошел к дереву и, что-то шепча по-бурятски, трижды обмакнул безымянный палец в водке и сбрызнул капли на березу. Со смаком выпил водку как компот. Анатолийский повторил обряд и выпил водку, словно употребил одеколон «Шипр», перекосив лицо от отвращения.
– Теперь дорога, однахо, счастливая будет, – сказал довольный Аюров и закрыл горлышко бутылки свернутой бумажной трубочкой.
После спуска закончился лес, дорога уходила в степную местность. На склоне небольшой сопки Меркурий увидел парочку животных.
– Это что за рогатые? – показал пальцем Анатолийский.
– Дзерены. Их ещё называют зобастыми антилопами. Входят в Красную книгу. Живут в основном в Монголии, а сюда редко заходят. Хороший знак, однахо.
– Знак древних богов, – возбужденно произнес Меркурий. – Друзья мои, нам дважды подфартило! Кузьмич, разгоняйте аппарат хотя бы до семидесяти.
В полдень «Москвич» въехал в поселок Агинское.
– Столица автономного края. Круче, чем каталонская Барселона, – съязвил Меркурий.
– Надо бы в дацан заехать, – сказал Аюров, неодобрительно взглянув на директора.
– Опять сбрызнуть?
– Подношение пожертвовать.
– Жертвоприношение? Кто пойдет на заклание? Барашек, или, может, Кузьмич подойдет?
– Не святотатствуйте, – попросил Аюров. – Нельзя это делать.
– Шучу, шучу. Извини богохульника Цырендаши, я – атеист с пионеров.
Буддийский храм, несмотря на облупившийся фасад, смотрелся величаво. Изогнутая резная крыша, пурпурные деревянные колонны и массивные двери с восточным орнаментом придавали таинство зданию.
– Еще недавно здесь лечили алкоголиков, – тихо сказал Аюров. – Советская власть жестоко боролась с религией, порушила не только дацаны, но и церкви, мечети… Но не победила веру.
– Не победила, – согласился Меркурий.
Цырендаши вошел в дацан. Кузьмич и Анатолийский молча смотрели на старинный храм. Блики весеннего солнца играли яркими красками на непонятных фигурах крыши дацана.
Аюров вышел из храма просветленный.
– Куда теперь едем, штурман? – спросил Меркурий.
– В Нижний Цасучей. В поселке свернем на развилке, потом…
– Я знаю дорогу, – перебил Кузьмич, – в семьдесят девятом ездил на Онон, на рыбалку,