симпозиум?
– Международный.
Представитель Восточного аймака уставился на Анатолийского. Глава делегации скромно крутил стакан в руке.
– Так сколько стран? – прервал неловкую паузу Олег.
– Две, – произнес Меркурий.
– Давайте выпьем за здоровье, – замял конфуз Цырендоржи.
Анатолийский спешно поднялся:
– Здоровье – всему голова. Без здоровья человек слабеет, слабеет, а потом загибается. Так выпьем за здоровый образ жизни!
– Эх, хорошо пошла за здоровье, – с удовольствием крякнул Пиханов, вытерев рот рукой, и захохотал. – Может в Японию съездим на симпозиум? Саке попробуем.
– Нам надо побывать на горе Хан-Хэнтэй, – сказал эксперт во истории Востока, когда вновь были наполнены стаканы.
– Зачем? – удивился Баторжамц.
– Почтить память Чингисхана.
– На хоре всё снехом занесло, мы здесь почтим. Прямо сейчас.
Цырендаши встал, откашлялся и разразился тирадой:
– В наше трудное время наследие Величайшего человека планеты – Чингисхана велико как никогда. Великая яса, которую Потрясатель Вселенной издал на курултае, устанавливала самые справедливые правила и запреты. Чингисова яса запрещает ложь, воровство, прелюбодеяние, предписывает любить ближнего, как самого себя, почитать старших, не обижать нищих, уважать храмы и священнослужителей любой религии. Десятипроцентный налог, установленный Правителем мира в покоренных странах, позволял подвластным народам жить лучше, чем до завоевания. Мудрые законы Чингисхана по сей день дороги монголам и бурятам. На основе уложений ясы мы с почтением относимся к старикам, имеем крепкие многодетные семьи, любим свою землю, возвращаемся к истокам нашей буддийской веры…
Криво усмехнувшись, Меркурий добавил:
– Православные устои схожи с ясой, но, к сожалению, не все русские их соблюдают.
Баторжамц дипломатично вмешался:
– Монголы тоже. В каждой нации есть и хорошие и плохие люди.
Скромная встреча затянулась до трех часов ночи. Баторжамц произносил цветастые тосты. Олег два раза сбегал за русской водкой. Анатолийский сумел пропустить еще две выпивки, но под напором представителя Восточного аймака сдался. Он не менее красиво вторил монгольской стороне, причем каждый последующий тост был ярче и оригинальнее.
К полуночи в ход пошло пиво. Батарея пустых бутылок строилась цепочкой возле кровати. Директор курил беспрерывно. Хрустальная пепельница наполнялась окурками. В комнате дым стоял столбом.
Наконец, Баторжамц покинул номер в прекрасном настроении. Меркурий рухнул на кровать, не раздеваясь, и мгновенно уснул.
В девять утра свежий, как огурчик, Баторжамц разбудил российских постояльцев:
– Встаем, товарищи! Завтрак накрыт.
Меркурий со стоном приподнялся и уронил голову на подушку. Олег перевернулся лицом к стене. Цырендаши сел на кровать с закрытыми глазами и стал натягивать носки.
– Поднимаемся,