была великолепна. Даже его кузен Сейди это понимал. Даже этот идиот, разоривший поместье ради великосветских развлечений в Лондоне, даже этот ценитель мод, расточивший отцовское наследство, распродавший отменных племенных коней, дабы расплатиться с долгами! Однако он все же сохранил Карту… сохранил Полуночную Ведьму (так она звалась прежде) в надежде, что со временем она победит на скачках и уйдет за отличную цену.
Карта была талисманом Сейди, но теперь принадлежала Дрессеру и была переименована в преддверии решающей схватки. Теперь их общий девиз: «Победа или смерть…»
– Ну вот, начинается, – сказал Ноттон, глядя, как жокеи садятся в седла.
Жокей Эрнескрофта был облачен в зеленое и желтое, жокей Дрессера щеголял в одеянии, расшитом черными и красными ромбами. Казалось, даже лошади прекрасно представляли, что поставлено на кон…
– Ох, вот ведь черт побери! – воскликнул вдруг Ноттон.
– Что такое? – Дрессер огляделся, словно в поисках непредвиденной угрозы.
– Да Скандальная графиня… Вон там, в мужской одежде…
Дрессер взглянул туда, куда указывал Ноттон, и заметил мужчину, который усиленно пытался прикрыть широкополой шляпой рыжие кудри смеющейся молодой женщины.
– Ты имеешь право протестовать, – сказал Ноттон. – Она вполне может сглазить твой успех!
– Я в сглаз не верю! – И Дрессер сосредоточил свое внимание на вещах куда более важных. Черт подери, Карта начинала всерьез нервничать – переступать тонкими ногами и вскидывать голову. Может быть, ей не нравятся рыжие волосы?
– Мейберри был убит на дуэли из-за ее развратных замашек.
– Чьих замашек?
– Я про леди Мейберри, Скандальную графиню…
– Она спланировала эту дуэль со смертоубийством заранее? – вяло поинтересовался Дрессер.
– О нет! Ну… по крайней мере мне так не кажется… Тем не менее в результате ее супруг мертв, Ванс, его противник, сбежал из страны. Однако же она вновь весела, словно майский мотылек! А ведь Мейберри был славным парнем.
– Ну, если этот славный парень позволял женушке творить всякие безобразия, то он был вдвойне хорош, когда отважился драться со своим оскорбителем!
– Черт тебя побери, Дрессер!
– Мне нет никакого дела ни до леди Мейберри, ни до ее любовников. Ну-ну, успокойся, Карта, успокойся! Если она и дальше станет так танцевать, то выдохнется еще до старта.
– Да, что-то она чересчур возбуждена.
– А что в этом дурного?
– Она воистину красавица!
– А разве нет?
– Но с ней нелегко поладить.
– Они с Джонноксом, моим жокеем, прекрасно ладят.
– Чего-о? О чем это ты? Черт подери тебя, Дрессер: я говорю о Джорджии Мейберри!
– Идите вы оба к черту – и ты, и Джорджия Мейберри! Скачки вот-вот начнутся…
Лошадям предстояло сделать восемь кругов, что составляло ровно две мили. Да пропади пропадом все шлюхи на свете: сейчас настает его звездный час! Кобыла нервно переступала ногами и, похоже,