они приятельствовали не одно десятилетие. – Жорка Чернопятов объявился.
– Вот как? – не сумел сдержать возгласа Савелий. – Где же он?
– В Марселе.
– Ага, значит, предполагали мы верно. Хочет уехать куда-нибудь в Америку на сытые хлеба. Оно и понятно, с таким-то багажом! Как вы его нашли?
Мамай добродушно улыбнулся:
– Как ты и предполагал, хозяин, он зашел в бордель поразвлечься. А там уже дежурили наши люди, вот один из них и узнал его по фотографии.
Мамай с некоторым подозрением посмотрел на дога мраморного окраса, вольготно разгуливающего по коврам. Пес подошел к нему вплотную, доброжелательно обнюхал, брезгливо фыркнул и, окончательно потеряв к гостю интерес, отошел в сторону.
– Хорошо. Выезжай немедленно! – распорядился Савелий. – Да прихвати кого-нибудь еще – деньги-то большие.
– Как скажешь, хозяин, – заторопился к выходу Мамай.
– Да не называй ты меня хозяином, – в сердцах обронил Родионов. – Что я тебе, барчук, что ли, какой?
– Как скажешь, хозяин, – улыбнулся Мамай, показав частокол белых зубов.
– А-а! – протянул Савелий и безнадежно махнул рукой.
Чернопятов тяжело откинулся на спинку стула. Брюхо приятно распирало от обильного ужина. Особенно поварам удались омары. Сколько же он съел их за вечер? Впрочем, какая разница! Чего ломать голову над подобными пустяками, ведь не последними же деньгами расплачивался! Что запомнилось, омары отменно шли под бордо. А количество выпитого вина тоже не поддавалось никакому подсчету.
Теперь можно понять, за что во Франции любят русских купцов. Вот за тот самый кураж, который находит на них во время застолья.
С чувством превосходства Чернопятов посмотрел на склонившегося в полупоклоне гарсона. Через его согнутую в локте руку было перекинуто белое полотенце, на лице застыло почтение и желание угодить столь именитому гостю, на лбу так и начертано: «Вам, месье, луну с неба?.. Пожалте, подано!» Еще неделю назад он сам так же простаивал перед управляющим банка, а теперь и ему всяк норовит угодить. Велика сила денег, с этим не поспоришь!
Чернопятов едва ли не с тоской посмотрел на заставленный стол – чего бы такого еще заказать? Да, кажись, все распробовал.
– Месье, – вновь напомнил о себе официант.
– Ты бы, голубчик, не тревожился шибко-то, – произнес Георгий. – Мельтешишь тут без надобности. Надо будет, позову.
Поклонившись, гарсон испарился. Оно и понятно: желание клиента – закон.
За последние три дня Чернопятов ухитрился потратить двадцать тысяч франков, не обеднев при этом ни на грош. И самое забавное заключалось в том, что он не помнил, на какие именно удовольствия ушли деньги. В голове вертелся сплошной калейдоскоп развеселых событий, сопровождаемый стойким ощущением похмелья. Некий сон наяву, в который Чернопятов с радостью погрузился и теперь не спешил возвращаться из него.
Для среднестатистического француза подобная сумма выглядела просто