обнял ее Савелий. – Тогда я скажу иначе: после этого дела я завязываю. Ухожу на пенсию.
– Правда?
– Правда.
Ее глаза начали светиться. На лице появилась улыбка. Ну вот, слава богу, перед ним прежняя Лизавета. Его императрица Елизавета Петровна.
– Это хорошо. Это очень хорошо. Я так давно хотела услышать эти слова… – И вдруг, без всякого перехода, сказала капризно, как девочка-подросток: – Ты знаешь, здесь никто не носит шляпок. Все носят косынки или платки. На меня, в шляпке и перчатках, смотрели, как на выходца с того света.
– Ты же как-никак жена ответственного работника, и тебе просто положено прилично одеваться, – заметил ей с улыбкой Савелий. – Так что будь добра соответствовать.
– И все же купи мне косынку.
– Зачем? Ты больше никуда не выйдешь.
– Ну купи.
– Хорошо, куплю. – Он нахмурил брови: – А теперь покажи, куда тебя приложило.
– Ни за что, – отодвинулась от него Лизавета.
– Почему?
– Не хочу, чтобы ты видел меня такой.
– Ну, может, я смогу тебе чем-то помочь.
– Чем? Я уже сама себе помогла. Там просто огромный синячище, и все, – недовольно буркнула она. – Я не хочу, чтобы ты это видел.
– Больно тебе?
– Немножко. Но это скоро пройдет.
– Смотри у меня! – сделал нарочито строгое лицо Родионов.
Лиза шутливо приложила пальцы левой ладони к виску.
– Слушаюсь, товарищ старший инспектор Наркомата финансов.
– Честь отдается правой рукой, – сделал назидание Савелий.
– А вот здесь ты лукавишь, – игриво посмотрела на него Лизавета. – Честь отдается вовсе не так.
– А как?
– А вот, смотри.
Елизавета высвободилась из его объятий, легла на диван и, слегка приподняв юбку, призывно протянула к Савелию руки.
– А ты, оказывается, хулиганка, – ослабил Родионов галстук на шее.
– Только самую малость.
Это был второй визит Савелия Родионова в банк. Задержаться на сей раз предстояло подольше, а действовать следовало куда искуснее.
– А что предусмотрено на случай экстренной эвакуации золота? – спросил Савелий, то бишь Александр Аркадьевич, оторвавшись от финансовых гроссбухов банка.
Бочков и главный бухгалтер удивленно переглянулись. Прежде им таких вопросов не задавали.
– Вы полагаете, Казани все же грозит вторжение чехословацкого корпуса? – осторожно спросил комиссар Бочков.
– Ни в коей мере, – твердо ответил Савелий Родионов, сведя брови к переносице и осуждающе глядя на Бориса Ивановича. – Наша Красная Армия, несомненно, даст сокрушительный отпор этим белогвардейским прихвостням, если они попытаются сунуться сюда. Я спросил это постольку, поскольку такая мера предосторожности просто обязана иметься у банка, хранящего столь значительное количество материальных средств. Не более того.
– Хорошо, – не сразу ответил Бочков. – Пойдемте.
Савелий охотно отложил бухгалтерские документы, в которых мало что смыслил, и пошел за Борисом Ивановичем.
Они вышли на задний двор, и Родионов