ей добавил сын.
Все засмеялись. А Викентий Павлович спросил внезапно дрогнувшим голосом:
– И наши внуки… они тоже там бегают? У нас ведь есть внуки?
– Трое! – торжественно провозгласил Кожевников. – У Берестовых два сына и дочка.
С радостным вскриком Людмила Илларионовна припала к плечу мужа, тот крепче прижал её к себе:
– Ну, Коля, порадовал ты нас! Оказывается, у нас так много внуков…
– Племянников, – подхватил Дмитрий, ловя счастливый взгляд Елены.
– Это значит, у меня за границей есть двоюродные братья?
Это задумчиво протянул Володя, словно не зная, радоваться ему или огорчаться. И обвёл всех таким растерянным взглядом, что компания рассмеялась.
– И двоюродная сестра, сынок! – кивнула ему Елена. Добавила с иронией, разведя руками: – Прости, так получилось.
Но Володя уже решил, что новость всё-таки хорошая, и спросил заинтересованно:
– А фотографии их вы не привезли, дядя Коля?
– Нет, – серьёзно ответил Кожевников. – Как её получишь? Тайно фотографировать, так я не агент разведки. Попросить у Севы и Кати, послать к ними кого-то? Во-первых, человека подставить, а во-вторых… Значит сказать им, что я рядом, в Швейцарии. Севка бы не удержался, приехал… Нет, нельзя было.
Они вновь наполнили бокалы, вновь выпили за своих родных и любимых в далёкой Франции, вспоминали, прикидывали, сколько же лет тем мальчикам и девочке, на кого они могут быть похожи… Потом разговор сам собой вернулся к заграничной поездке Кожевникова, к гитлеровской Германии, к белой эмиграции.
– Я, Николай, вспомнил генерала Архангельского и своё отношение к нему, – вернулся к оставленной теме Викентий Павлович. – Но то, что он делает сейчас… Понимаешь, они там, в эмиграции, тоскуют об утраченной Российской Империи, и не видят, что наша страна и есть продолжение этой империи… Да-да, не возражай! С другим строем, другими лозунгами, но цели, цели те же! Посмотри сам: сильная, ничего не боящаяся держава, очень быстро ставшая на ноги после огромных потрясений. Сумевшая сохранить ту же территорию. И заграница так же относится к нашей стране, как относилась к России – не любит и боится. А наши офицеры-эмигранты, называющие себя патриотами России, становятся на сторону наших врагов.
– Особенно преуспел в этом генерал Туркул… Дядя, я помню, вы с ним дружны были.
Викентий Павлович кивнул:
– Да, Митя, верно.
И вспомнил, как в девятнадцатом году, летом и осенью, когда Харьковом управляло правительство Добровольческой армии, он часто общался и с генералом Май-Маевским, и с полковниками Штейфоном, Туркулом… Теперь генерал Туркул за границей создал и возглавил Русский Национальный Союз Участников Войны. Эта организация разбросала по странам Европы свои отделения и серьёзно готовилась к вооружённой акции против СССР. Туркул и его соратники изо всех сил призывают западные правительства к войне против Сталина, готовы сотрудничать и с Гитлером.
– Там