Константинович на момент потерял дар речи. Он был профессором, доктором наук, его работы знали в Польше, Англии, ему писали коллеги из Швеции. Его цитировали. Он являлся автором полутора десятков книг по биоценозам водоёмов лесостепной зоны европейской части России. Но никогда до этого ни в какую телевизионную голову не приходило навести на него объектив. А тут – нате вам! У него пытались взять интервью, и по какому поводу!
– Я не стану говорить.
– Вы боитесь мести убийцы? – настырничала Варвара.
– Мне нечего сказать по этому поводу.
– Ну, вы же поймите, мы по телевизору вас покажем!
– Спасибо, не надо.
– Жаль-жаль! – Варвара повернулась к оператору. – Ты снимал Стасик?
– Нет. Ты же не сказала… – басом, неожиданно густым для такого тщедушного тела, начал оправдываться явно оплошавший Стасик.
– Эх… – сказала Варвара. – И лицо её передёрнулось.– Ну, ничего. Не хотите – не надо. Я тогда стенд-ап перед дверью сделаю. Так даже круче будет.
Сергей Константинович закрыл дверь, и стал посматривать в дверной глазок. Варвара оборотилась спиной к двери и забормотала в свою «свёклу», уставившись при этом в объектив камеры:
– За этой бронированной дверью скрывается от возможного визита киллера главный и единственный свидетель двойного убийства, случившегося сегодня утром в чекистском доме.
Сергей Константинович закрыл вторую дверь, и что дальше говорило создание с дёргающимся лицом, стало не слышно
– Кто это был? – слабым голосом спросила Ксюша.
– Телевидение.
– Господи! – только и успела сказать жена, когда в дверь снова позвонили.
Теперь Сергей Константинович, прежде чем отпирать, заглянул в глазок. На площадке было уже два телеоператора, репортёры с микрофонами наизготовку, и какой-то немолодой человек с лицом, выдающим явное пристрастие к горячительным напиткам, выставивший руку с диктофоном. Открывать дверь на этот раз Сергей Константинович не стал. Корреспонденты понастырничали, позвонили еще раза три, и спустились вниз. Опять забеспокоилась жена, и опять он доложил ей, что они стали объектом внимания прессы. Так сказать, прославились.
В дверь опять позвонили. Жена крикнула с каким-то надрывом в голосе, чтобы не открывал, но Сергей Константинович, посмотрев предварительно в глазок, уже отворил дверь. На пороге стоял Гаркуша-младший. Он был совершенно копией отца. Такого же роста, с такими же чертами лица. Но если у старшего, несмотря на возраст и многолетнее сидение на ответственных постах, сохранялись явственные следы пребывания на солёном морском ветру, то у младшего всё было так, да не совсем. Он, словно нежная и дорогая буженина, был покрыт тонким слоем белого жирка. Гаркуша-младший являл собой тип бизнесмена из новых, но законопослушных, хотя кто мог поручиться, что это действительно