его, естественно, не существует. Заверяю вас, ни одной проститутке более не угрожает опасность со стороны этого целиком воображаемого человека. А если опасность кому и грозит, так это вам.
РАФФИНГ. Это угроза?
ДОКТОР ГАЛЛ. На определенном уровне власти нет необходимости прибегать к угрозам. Я лишь предполагаю, что тот, кто игнорирует пожелания руководства и продолжает расследование, не имея на это право, скорее всего, закончит жизнь с внутренностями, вываленными на грязную брусчатку какого-нибудь забытого богом двора в Уайтчепеле. Хорошенько подумайте над тем, что я вам сейчас говорю. В этой жизни есть вещи поважнее, чем предотвращение убийства нескольких проституток.
РАФФИНГ. Может, и есть, но мне на ум ничего не приходит.
ДОКТОР ГАЛЛ. Ваши жена и ребенок. В этой вселенной невинные жертвы – обычное дело.
РАФФИНГ. Вот до чего вы дошли? Угрожаете семье сотрудника полиции?
(Пауза. ГАЛЛ смотрит на него. Потом вздыхает).
ДОКТОР ГАЛЛ. Такой упрямый. И настолько запутавшийся. Будда предлагает, если я правильно понимаю, признать, что сансара и нирвана – одно и то же место. То, что вокруг нас, здесь и сейчас, и есть вечность. Это небеса. Или, скорее, это – ничто, ибо великая награда, на самом деле, полностью исчезнуть из существования, потому что полное исчезновение – единственный способ прекратить страдания. В конце лабиринта восьмеричного пути на последнем шаге к последней из четырех священных истин мы открываем странным образом знакомую дверь и вновь оказываемся в Розовом саду, из которого начали свой путь, и осознаем, что это ничто, чем всегда и было. А теперь прошу меня извинить. Я должен попытаться, и надеюсь, мне это удастся, с минимальной потерей достоинства опорожнить мочевой пузырь. Sic transit gloria. Так проходит мирская слава. Желаю вам долгой жизни в состоянии глубокого и блаженного невежества, прерванной внезапным и абсолютным небытием. Из уважения к вашей жене и ребенку я пойду на незаслуженную вами поблажку и не пришлю счет за потраченное на вас время.
(ДОКТОР ГАЛЛ укатывается в кресле, колеса громко скрипят.
РАФФИНГ стоит, на лице написана тревога, свет меркнет и гаснет полностью).
6
К маяку
(Поют птицы. ВИРДЖИНИЯ и ее сестра, ВАНЕССА. 1941 г. ВАНЕССА рисует, поглощенная своим занятием).
ВИРДЖИНИЯ. А что сталось с той клеткой для птиц?
ВАНЕССА. Какой клеткой?
ВИРДЖИНИЯ. Джеймс Рассел Лоуэлл подарил мне клетку для птиц. Когда мы были детьми. Он был другом отца. Ты не помнишь?
ВАНЕССА. Не помню.
ВИРДЖИНИЯ. Зачем дарить ребенку клетку, если птицы у него нет? И зачем дарить ребенку птицу? Она же просто умрет. А если принесут утку? Это правильно, засовывать утку в клетку для птиц? Это правильно, фаршировать утку?
ВАНЕССА. В зависимости от того, что ты в нее засовываешь. Фаршировать утку металлическими шариками – это неправильно.
ВИРДЖИНИЯ. Когда человека всю жизнь полагали