за обедом, рассуждал я, – очевидно, что вопрос о большой европейской войне решен бесповоротно и окончательно. И эта война станет самой губительной и бесчеловечной в этом веке. В ней могут и будут использованы самые современные средства уничтожения людей. Неясно пока только то, кто составит коалиции противоборствующих сторон и когда именно она начнется. То, что эта война не будет войной двух государств – это точно.
– Это очень страшно, – молвила моя собеседница и отложила в сторону обеденные приборы. – Я знаю, откуда берутся войны, в Святом писании сказано: «Откуда у вас вражды и распри? не отсюда ли, от вожделений ваших, воюющих в членах ваших?» То есть, жажда власти, наживы, превосходства над другими, алчность и бессердечие причинами их являются. Но войны же начинают конкретные люди! А этих людей рожают конкретные матери, которые обязаны были воспитать в своих чадах добродетель и человеколюбие. Но они этого не сделали. Матери виновны в войнах и больше всего страдают от них, когда гибнут в них же их сыновья, мужья, отцы…
Я был немного озадачен таким выводом, и дальнейшая наша трапеза прошла в молчаливых размышлениях.
Наш путь проходил по Сызрано-Вяземской железной дороге, которая позволяла, минуя Москву, прибыть в Бородино. Оставшиеся дни мы с Варварой Данииловной проводили в беседах об искусстве, ее обучении в семинарии и моем – в военных учебных заведениях, что позволило нам достаточно сблизиться. Но все кончается, кончилось и наше путешествие. На железнодорожной станции в Можайске ее встречали сестры из монастыря.
– Прощайте, Алексей Валерьевич. Спасибо Вам за доброту Вашу и внимание. Вы – единственный и последний мужчина для меня в этом грешном миру, с которым мне было хорошо, довелось так откровенно и интересно общаться. Не поминайте лихом и храни Вас Господь, – сказала мне она и перекрестила. Мне показалась, что по ее щеке текла слеза… А я стоял и смотрел, как ее фигура уходила вдаль и растворялась в вечернем воздухе этой благородной земли…
Я в своей жизни встречал и общался со многими женщинами, но именно эти несколько дней врезались в мою память и сердце навсегда. Это была МОЯ судьба, МОЯ женщина, но я не смог убедить в этом ни ее, ни себя…
Как показало время, это было правильным, ибо те пертурбации, которые выпали на мою долю, могли бы сделать ее несчастной. А теперь, глядя на все произошедшее сквозь годы, я понимаю, что, став на мгновенье несчастным, ты на всю жизнь можешь остаться счастливым…
* * *
Свои служебные вопросы в Бородино я решил быстро. Изучив положение дел и лично переговорив с генералом от инфантерии, членом Военного совета Российской Империи и председателем Военно-исторического общества Владимиром Гавриловичем Глазовым, ответственным за подготовку и проведение юбилейных торжеств, я пришел к твердому убеждению, что все идет без помарок и предпосылок