возле самой щеки, руки, сжавшие бедра – и тело изнутри залило тем самым кипятком, который заставлял забывать обо всем на свете…
С Соболевым договорились, что ближе к вечеру, если он к тому времени еще не вернется, они оставят ключи в почтовом ящике и отправятся к Белому Дому. Но вечером он сам позвонил им из автомата, запыхавшийся, возбужденный:
– Не ушли еще? Я остаюсь здесь на ночь, давайте приезжайте тоже, только имейте ввиду, что троллейбусы не ходят, от метро пешком идти надо. Если меня не найдете, неважно – тут вокруг всего здания очень много людей. На месте разберетесь, куда идти и что делать, вам подскажут…
Лиза начала торопливо натягивать колготки.
– Они хотят остановить танки баррикадами из скамеек? – притормозил ее любимый. Потом торопливо поправился: – Не подумай, что я боюсь, не в этом дело, просто прикинь, когда нам еще такой случай выпадет – вся ночь наша! Я домой позвоню, скажу, что иду к Белому Дому, чтоб не ждали сегодня – и буду свободен, как ветер! Сейчас сбегаю в магазин, куплю коньяку, вкусненького чего-нибудь – будем гулять до утра! А утром обязательно поедем туда – ты еще успеешь принять участие в революции, не переживай, такие дела быстро не делаются. К тому же смотри – на улице дождь проливной, а у нас тут даже зонта нет, и ты в босоножках…
Ей понравилась идея о дожде и босоножках – она позволяла откинуть другие, нечёткие, но очень неприятные мысли. Позже Лиза поняла, что хуже всего было даже не подозрение его в трусости, а именно попытка прикрыть собственное блядство благим делом защиты свободы. В тот момент в голове впервые мелькнуло, что именно этим словом следует называть их прекрасное возвышенное чувство.
Ну ладно, мелькнуло – и прошло. Эта мысль была настолько неприятной, что ее следовало немедленно прогнать – именно поэтому Лиза согласилась, не стала возражать. В конце концов, он прав в том, что возможность поучаствовать в событиях у них еще будет. И постаралась сконцентрироваться на заманчивой перспективе провести ночь, занимаясь такой замечательной любовью – с любимой музыкой в магнитофоне, с шумом дождя за окном и с не менее приятным шумом в голове от выпитого…
Дождь оплакивал их предательство всю ночь, которая прошла примерно так, как и было задумано. И даже немножко лучше – поэтому проснулись они только около полудня. Лиза набрала номер Кринича, чтобы начать оправдываться за опоздание, но оказалось, что ему уже звонил Валерка, который оповестил начальника, что влюбленные эту тревожную дождливую ночь тоже провели в оцеплении Белого Дома, хотя сам он их и не видел. Это не удивительно – там же столько народа…
Лиза смолчала о том, где они были на самом деле. Кринич на работе их не ждал, сказал, что сейчас происходят дела поважнее разработок новых ракет. Тогда оба отправились, наконец, на Краснопресненскую набережную. Но там, к разочарованию Лизы, они стали не борцами сопротивления, а свидетелями ожидания триумфа.
Всё