последующие недели. В эти недели Лиза пряталась от них за чудесной улыбкой возлюбленного, отгораживалась, закутываясь в его бархатный голос. А вскоре стало известно о её беременности, и на первый план вышел вопрос – что будет дальше?
Сначала он опешил, смутился, растерялся. Но через несколько дней явился к ней с цветами:
– Будешь моей женой?
– Но у тебя как бы уже…
– Я разведусь. Я люблю тебя.
Она удивилась самой себе, что даже не слишком обрадовалась, – возможно потому, что не сомневалась в таком исходе. Ведь у них настоящая любовь, и теперь к тому же есть дитя этой любви.
А месяц спустя он глядел на нее глазами больной собаки и бормотал, что не способен так поступить с женой, что у них двое детей, а она, Лиза, еще успеет сделать аборт… Об аборте она даже слушать не стала – жизнь её ребенка не может зависеть от решения какого-то козла остаться со своей долбанной женой. Вдобавок прерывание беременности воспринималось ею как акт насилия над собственным телом – а насилие она ненавидела люто, и особенно в отношении себя.
Но – господи, у него же двое детей… Как странно, ведь она знала об их существовании, однако на протяжении всего романа как-то совсем не брала в расчет.
ххх
В последующие месяцы ей важнее всего было сохранять лицо.
Быть несчастной она не умела и не хотела – поэтому стала злой.
Скорее всего, именно по этой причине вся любовь ушла очень быстро. О недавнем любимом думала не с тоской, а с раздражением. «Как я могла раньше не видеть, какой он примитивный? Хотя ясно, как – мы же почти не разговаривали…» Действительно, каждая минута их недолгого романа была заполнена поцелуями, взглядами, прикосновениями, а если и словами, то только глупыми словами любви.
И именно сейчас всё чаще она вспоминала неблаговидные обстоятельства зачатия. Было ясно, что произошло оно именно в те дни, о которых не слишком хотелось вспоминать. Дитя баррикад – бодро пошутил несчастливый будущий отец, узнав о предстоящем событии. Дитя постельных клопов – мгновенно отозвалась Лиза и даже сама поёжилась от грубости такой формулировки.
Она всегда вела себя заносчиво, резко, не стеснялась в выражениях – однако беременность плохо сочетается с заносчивостью, особенно беременность матери-одиночки. Стать объектом жалости, тем более жалости злорадной, неизбежной в данном случае, Лиза боялась больше всего. Поэтому объявила сослуживцам, что вышла замуж. Да-да, у нее давно имелся жених. Да-да, все то, что коллеги наблюдали здесь, было не всерьез, да и вообще по большому счету ничего не было, так, просто дурачилась, ну, вы же меня знаете… Нет-нет, никакой свадьбы не будет – не люблю этих церемоний торжественной сдачи влагалища в эксплуатацию.
Как ни удивительно, ей поверили – этому в немалой степени способствовал пришибленный вид бывшего возлюбленного. Он так