от подобных шуточек брала оторопь, однако всех они принимали радушно, неизменно накрывая щедрый стол с пирогами и домашними соленьями.
Казалось странным, как у этих мягких людей, больше всего на свете боявшихся обидеть или задеть кого либо, могла вырасти настолько язвительная и резкая дочь. Лизе претила неразборчивая доброта родителей, которую она считала бесхребетностью, но она любила своих старичков и очень переживала – для них, проживших в верности своей трудной юношеской любви всю жизнь, сам факт романа дочери с женатым человеком станет немыслимым потрясением.
А уж известие о внебрачной беременности дочери…
Но все оказалось не так страшно. Лиза не учла одного – панического страха мамы и папы перед призраком бездетности. Сама она родилась лишь после четырнадцати лет их взаимной нежности, и стала ее единственным плодом, несмотря на отчаянное детолюбие родителей и стремление обоих к большой семье. Поэтому ребенок воспринимался ими исключительно как самый желанный и драгоценный подарок небес, в которые эти два атеиста, похожие на состарившихся ангелов, разумеется, не верили.
– Мам, пап, у меня для вас отличная новость, – выпалила она за завтраком, потому что считала, что, если сообщить отличную новость с вечера, родителям будет обеспечена бессонная ночь. – Готовьтесь, у вас скоро появится внук!
Неужели? Не может быть! Вот это новость так новость! За первыми радостными возгласами, суетой, последовали расспросы по существу: а уже наверняка известно? а какой срок? а анализы в порядке? а токсикоза нет? Папа потянулся к буфету достать бутылку марочного коньяка, хранящегося для особых случаев, мама схватила его за руку – что ты, нельзя, она же беременна!
И лишь после мама осторожно, ласково пожурила ее:
– Что ж ты нас со своим другом до сих пор не познакомила? И даже ничего о нем не рассказывала…
– А нет никакого друга! – Лиза объявила это ликующим тоном, словно сообщала о выигрыше в лотерею. – Представьте себе, так бывает – друга нет, а ребенок есть!
Радость в маминых глазах преобразилась в недоумение, потом в ужас. Но эта недостойная эмоция немедленно была погашена усилием воли – маме стало за неё стыдно. Чудо деторождения не должно вызывать ничего, кроме счастья, ну и дочери, конечно, нужна поддержка, а не сомнения.
Папа сильно смутился, отвернулся, не сказал ни слова. Потом все же достал свой коньяк, налил по стопке себе и жене, погрозив пальцем Лизе, хотя та и не претендовала на запретный напиток.
– В жизни всё бывает – за это и выпьем! – с тем же подчеркнутым оптимизмом, как ранее дочь, провозгласил он.
На этом тема отца будущего ребенка была закрыта. Родители больше ничего не спрашивали – ни сейчас, ни потом.
– А марки я собирал, выходит, не зря, – ободряюще улыбнулся ей папа на следующий день. – Продадим коллекцию, будет на что жить первое время, пока ребенок маленький.