трещину, он либо шел на компромисс и соглашался с мелкой, хотя и очевидной, нелепостью и несправедливостью, либо тихо закрывал на все глаза, трусливо делая вид, что ничего не случилось, все с той же вполне человеческой целью – сохранить спокойствие и порядок. Последнее по-житейски оправдывало его.
Цель же экспериментов была поначалу не менее искренней и в чем-то даже возвышенной: помочь людям справиться с бесконечными трудностями, которые создают они сами себе и друг другу, привести хаотическое развитие человеческого сообщества к порядку – по возможности более полному и совершенному.
Но любую задачу всегда усложняют отдельные особи. То ли по врожденным своим качествам, то ли из-за недостатков общественного воспитания, они не становятся на колени даже перед создаваемыми специально для них препятствиями, зачем-то вступают с ними в борьбу, – отрицательно, как правило, влияя на ход эксперимента.
В конечном счете, Система, созданная для коррекции поведения человеческих масс, незаметно переродившись, приобрела новое для себя качество: теперь она не только регулировала социальный фон, теперь главной задачей стало для нее приведение общества к идеальному стандарту – с выявлением и искоренением людских «сорняков». Причем, если раньше Система занималась исправлением и устранением нежелательных обстоятельств вокруг отдельных людей, то, совершенствуясь во всеохватности, она занялась теперь устранением субъектов, нарушающих или способных нарушить давно упорядоченные обстоятельства. К моменту появления главного героя за такими «нарушителями» идет настоящая невидимая охота, потому что только они, беспокойные и противящиеся, еще способны нарушить установленный навсегда и вполне удобный для всех уклад.
Лаврик сам не заметил, как, размышляя о давнишнем рассказе, оказался на оживленном проспекте, по-вечернему шумном, гудящем. Он остановился на перекрестке, пережидая потоки машин. Дождь все еще устало пытался отмыть город от накопившейся в нем грязи. Усатые морды машин, разгоняя потоки воды, проносились мимо, обдавая грязными брызгами тех, кто толпился у светофора на обочине. Лаврик стоял вместе со всеми, но ничего и никого не видел, мыслями он был далеко отсюда – там, в своей фантастической реальности. Все вокруг – дождь, машины, люди и сам город – перестало существовать для него. Единственно живым существом был его герой-одиночка, живописно крушащий налево-направо врагов человечества, – как новый Прометей, добывающий людям давно не нужную им свободу и легко выходящий победителем в этой своей борьбе.
Итак, цель оправдывает средства. Средства – массовая слежка за жизнью и деятельностью людей, регулировка социального поведения. От одиночных таинственных экспериментов на людях – к массовому контролю за ними, к изоляции, или, что еще удобней, к устранению тех, кто не укладывается в общие рамки (в первую очередь – ловких и жестоких преступников,