О'Рурк приветствовала Таппенс радостно и любезно:
– Вы посмотрите, кто пришел! Наша милая миссис Бленкенсоп. Вы вроде меня, любите спуститься заблаговременно и посидеть спокойно минутку-другую, прежде чем идти в столовую. В хорошую погоду, когда открыто окно, так что не слышишь запахов с кухни, тут очень даже приятно. Ужасная вещь эти запахи в пансионах, особенно если на плите лук или капуста. Садитесь вот здесь, миссис Бленкенсоп, и расскажите, что вы делали весь этот погожий денек и как вам понравился Лигемптон.
Миссис О'Рурк оказывала на Таппенс слегка гипнотическое действие. Она напоминала ей страшную великаншу из сказок времен почти забытого детства. Крупная, басовитая, с бородой и усами, беззастенчиво черневшими вокруг рта, со смешинками в глубоко посаженных глазах, она казалась каким-то порождением детской фантазии.
На ее вопрос Таппенс ответила, что Лигемптон ей нравится и, наверно, она получит от пребывания здесь большое удовольствие. То есть, конечно, печально оговорилась Таппенс, насколько это вообще для нее возможно, когда на сердце давит и давит постоянное беспокойство.
– Не надо бы вам так уж все время изводиться, – благодушно посоветовала ей миссис О'Рурк. – Возвратятся к вам ваши сыны, целые и невредимые, даже не сомневайтесь. Один у вас в авиации, вы как будто говорили?
– Да, Реймонд.
– И где же он сейчас, во Франции или в Англии?
– В настоящее время он в Египте, но из того, что он написал в последнем письме, – не то чтобы прямо написал, но у нас свой условный язык, вы меня понимаете? – некоторые фразы имеют определенное значение, по-моему, в этом нет ничего предосудительного, вы согласны?
– Ну конечно, согласна. У матери свои права, – немедленно заверила ее миссис О'Рурк.
– Да, да. Мне только и надо знать, где он в данную минуту находится. Без этого я не могу.
Миссис О'Рурк понимающе наклонила свою голову восточного истукана.
– Я полностью, ну совершенно полностью разделяю ваши чувства. Если бы у меня был сын в действующей армии, я бы точно так же обходила цензуру, даже не сомневайтесь. А второй ваш мальчик, тот, что во флоте?
Таппенс с готовностью приступила к саге[29] о Дугласе.
– Понимаете, – заключила она, – я чувствую себя такой одинокой и всеми покинутой без моих мальчиков! Они никогда раньше не уезжали от меня вот так, все трое разом. Мои сыновья ко мне относятся изумительно. Я вообще даже сказала бы, что они видят во мне скорее близкого друга, чем мать. – Она застенчиво улыбнулась. – Иногда мне приходится прямо бранить их за то, что они никуда не хотят без меня пойти.
(«Какая зануда!» – мысленно выругала себя Таппенс.)
А вслух продолжала:
– И теперь я сначала совсем растерялась, не знала, куда деться, чем себя занять. Срок аренды нашего лондонского дома кончался, мне казалось, нет смысла ее возобновлять, вот я и подумала: хорошо бы пока поселиться в каком-нибудь тихом городке, но чтобы было надежное железнодорожное сообщение…
Восточное божество в образе миссис О'Рурк опять понимающе кивнуло.
– Вполне, вполне с вами согласна. Лондон сейчас