но ведь это когда-нибудь непременно всплывет, потому что дерьмо всегда всплывает, и ему потом будет стыдно, а он терпеть не мог, когда ему стыдно. И потому он не халтурил и не хитрил, и это, если хотите, можно считать разновидностью эгоизма, а вовсе не тем, что он являл собой образец кристальной честности. Впрочем, чем бы его фирменная честность и благородство ни были обусловлены, они, несомненно, служили на пользу дела.
Когда шеф службы безопасности «Альбатроса» по закрытому каналу запросил у адмирала приватную беседу по красному коду, тот был озадачен и принял его незамедлительно. А уж когда Валевски обрисовал обстановку, так от адмиральского спокойствия осталась одна дежурная показная мина. Надо сказать, что Марк Валевски еще и от себя немного добавил, слегка сгустил краски и напустил туману. А что, не только же ему одному должно быть хреново?
Судя по тому, как Борс откашлялся и оттянул ворот форменного кителя, хреново ему стало. Хорошо еще, подумалось Борсу, его приватная комната полностью изолирована силовым полем и там нет прослушки. Это была маленькая личная фишка. Про ту комнату знал очень узкий круг доверенных людей, причем обычно она использовалась как место культурного отдыха. Выражаясь точнее, туда высокопоставленные товарищи водили любовниц.
Шеф службы безопасности выжидающе молчал. Адмирал, командующий «Альбатросом», тоже. Шеф не выдержал первым:
– Борс, мы с вами представляем собой власть на этом корабле. Сами понимаете, на нас будет вся ответственность.
Борс понимал. Он кивнул. Ответственность. Тем более что они в состоянии перехода и с Эртом связи нет. Они тут сейчас отрезаны от всего мира, черт побери. Но Борс вовсе не собирался брать всю ответственность на себя, тем более что хитросделанный Валевски прямо ему намекал на это, буквально подталкивал. Нет. Он этой ответственностью с удовольствие поделится.
– Марк, вы же знаете, что у меня на борту 1117 человек. Из них 200 – команда. Так вот, среди оставшихся 917 эртийцев присутствуют четыре семьи, состояние которых так велико, что нам с вами не хватит воображения, Марк. Они фактически оплатили половину расходов на перелет.
Ну, это как раз шеф службы безопасности прекрасно знал – кто, за что и сколько заплатил. А Борс, откинувшись в кресле, продолжал:
– Поверьте, власть денег еще никто не отменял. Так что не только мы с вами тут власть в отсутствие связи с Эртом. Я настаиваю на том, что мы должны посвятить их в то, что знаем сами. Чтобы потом не возникло проблем.
Валевски вздохнул и почесал затылок.
– Хорошо, посвящайте, кого считаете нужным. Но! – тут он даже придвинулся ближе. – Я настаиваю на подписке о неразглашении! Не хватало только, чтобы началась паника на борту! Представляете, что тут начнется, если эти сведения выплывут?
– Что-что, – миролюбиво пробурчал Борс. – Нарушения общественного порядка, грабежи, попытки вооруженного захвата корабля. Вам работы прибавится.
Он притворно изобразил сочувствие и заговорщически подмигнул шефу службы безопасности, но слова его были совершенно серьезны:
– Готовьте