принципу: чем грознее, тем холоднее.
Асе полагается вскочить пораньше, помыться, постирать, приготовить завтрак. Горе ей, если не успеет до пробуждения соседки.
– Чай, кофе, – предлагает Ася в надежде, что Саша откажется.
Он мотает головой.
Алевтина со стаканом воды протискивается обратно.
– Я пойду, – вскакивает Саша, – на улице подожду.
Руслан уходит следом.
Ася притворяет дверь, опирается о нее спиной. Страшно. Страшно, если сегодня все не получится. В комнате душно, как в парилке, нос щиплет, воздух отравлен выбросами пожара. Значит, завод продолжает гореть, значит, продолжают гореть все ее надежды на квартиру.
В тот день, когда Ася сказала Алевтине о перспективе получения трехкомнатной квартиры, та немного успокоилась и ослабила хватку, ведь после ухода семьи Загребиных у нее появлялся шанс закрепить их комнату и стать полноправной хозяйкой всей квартиры. Ради этого можно потерпеть, решила Алевтина и стала ходить по квартире с мученической скорбью, будто ее лишили любимой игрушки.
Что теперь будет? Что будет, если завод не выполнит свои обязательства и Руслан с Сашей не получат свои пять автомобилей? Это была плата за выполненную работу. Один КамАЗ полагался Руслану, второй – Саше, а три решили оставить на развитие бизнеса.
Год назад Саша нашел выгодный заказ, предложил Руслану партнерство. Руслан согласился. Всей душой вложились в это предприятие: занимали деньги на металл, покупали доски, меняли на краску, нанимали сварщиков, кормили рабочих. Выкручивались как могли. Порою даже сами сменяли сварщиков и варили поддоны. Так как у завода не было оборотных средств, то сторговались на бартере: две тысячи поддонов на пять КамАЗов. Руслан с Сашей выполнили свои обязательства, и теперь настала очередь завода. Дирекция завода не отказывалась, но постоянно возникали препятствия: то печать не в том месте, то конвейер пуст. А теперь главная причина – горит завод двигателей.
В этой цепочке пострадают все, кроме хозяина трехкомнатной квартиры, с которым Ася договорилась обменяться на автомобиль и уже внесла залог. Небольшой, правда, но все равно двести долларов на дороге не валяются. За эти деньги нянечки в детском саду два месяца опорожняют изящные детские горшки с веселыми бабочками и грибочками на боку.
Ася вышла на балкон, стала снимать белье, попались большие розовые трусы. Ася тихо выругалась, стала внимательнее. Балкон тянулся вдоль комнаты Загребиных и кухни, но дверь на балкон была только в комнате, а на кухне – окно. Алевтина приноровилась вылезать на балкон через окно и развешивала свое белье. Трусы, трусы, трусы – восемнадцать штук, подсчитала Ася. Совсем совесть потеряла. Но с трусами еще можно разобраться, а вот с детскими колготками совсем беда. Ася для дочки старалась купить яркие, но не всегда получалось, иногда покупала и синие, если они были дешевле. На веревке они висели вперемежку с Алевтиниными, а та выбирала не по цвету, а по качеству. Просто снимала новые, оставляя Асе старые