Я все видел! А теперь и с места не встанет. Стыдно, стыдно!
– Что же ты бранишься?
– Нельзя не бранить, ей-ей, нельзя, – отвечал карлик, хлопотливо бегая по углам избы, – мне стыдно за тебя. Нечего сказать, славная хозяйка! Хата не выметена, горшки не мыты, в печи потухшие угли и золы пропасть!.. Ты не помощь, а горе цыгану. Ну, пошевеливайся, голубушка! За работу!
Последние слова он произнес так удачно, что Мотруна соскочила со скамьи и бросилась к огню, а дурачок захохотал во все горло и пропал за дверями.
– А и вправду так, – подумала Мотруна. – Что я, в самом деле, сижу, сложа руки?..
Между тем в сенях послышалось кудахтанье и запищал щенок.
– Что это? – произнесла Мотруна, вздрогнув и остановившись среди избы. Сердце ее радостно забилось, когда она прислушалась к этим знакомым, давно забытым звукам. На душе у ней стало легче: так живо представилась ей родная изба.
– Куры! Да, куры! И щенок! – вскричала Мотруна и бросилась отворять дверь, держа в руке зажженную лучину.
Сени снаружи были заперты, две курицы бегали из угла в угол, а петух, увидев огонь, вскочил на порог, захлопал крыльями, и в избушке раздался его звонкий голос. Мотруна растерялась от радости.
– Ах, боже мой! – закричала она. – Хохлатки, хохлатки, да какие хорошенькие!
Тут же у порога визжал и ползал щенок, пытаясь перелезть через высокий порог.
– И собака! Это будет мой Каштан, – крикнула она, хватая на руки рыжего щенка. – Добрый Янко! Это он принес. Украл, бедняга, где-нибудь… Бог ему простит…
Между тем куры вскочили в избу и, бегая по углам, начали рассматривать свое новое жилище.
– Какие красотки, какие жирные, какие веселые! Выкормлю Каштана, будет сторожем нашей избы, а куры!.. А чем я их буду кормить?
И Мотруна остановилась, уныло поглядывая на бедных животных, которым предстоит делить участь новой хозяйки. Ни в пустой избе, ни в куче сора десятки кур не нашли бы зерна, здесь всякая пылинка была дорога.
Стараясь отыскать что-нибудь для новых жильцов, она начала осматривать углы избенки и тут только увидела узелок, принесенный Янко. Мотруна с радостью схватила его, там была крупа, которая, разумеется, тотчас же полетела на пол. Думая о том, чем накормить щенка, она нашла хлеб, возбудивший в ней аппетит, подавленный тяжелыми думами.
Таким образом, благодаря доброму Янке, не являвшемуся целый день в цыганской избе, у Мотруны было занятие, товарищи, голос, который ее будил и ободрял.
Гордый своей обязанностью опекуна, Янко-дурачок работал за четверых, стараясь скрыть от братьев свои ежедневные экскурсии и угодить на всех. Он не пренебрегал никакими средствами помощи, украсть для бедной Мотруны у богатого соседа не считал делом преступным и потому всегда являлся к ней с ломтем хлеба, миской толокна или мешочком крупы и других съедобных вещей. Все это было украдено, не исключая щенка, но так искусно, что подозрение не могло пасть на настоящего вора. Янко самого братья высылали отыскивать покражу, он исполнял приказание, шарил по всему