скосился на маленький пульт перед своим сиденьем. Какое-то мгновение раздумывал, стоит ли нажать на кнопку со стилизованным изображением стюардессы, но посчитал это глупой идеей и отказался от нее. Вместо этого поднялся, слегка ссутулившись (высота кабины вполне позволяла ему стоять прямо с запасом где-то в дециметр), и за два шага доковылял до маленькой двери.
Он колебался. Взвешивал свои возможности.
Даже если благодаря хорошей звукоизоляции фоновый шум был здесь значительно тише, чем в обычном пассажирском самолете, его по-прежнему хватало, чтобы заглушить любые движения. Если кто-то ждал за дверью, он вряд ли услышал, как Вильям встал и подошел к ней. В теории он смог бы получить значительное преимущество только за счет эффекта неожиданности, внезапно перешагнув порог.
Но на практике, с другой стороны, эффект неожиданности уже перестал бы работать еще до того, как он успел воспользоваться им. Он же по-прежнему находился не в лучшем состоянии из-за всей химии, которую запихал в себя за последние сутки, и был далек от своей прежней формы. То, что ему наверняка удалось бы тогда, не стоило даже пробовать сегодня.
Но он не мог также просто стоять.
И решил рискнуть. Что бы ни ожидало его впереди.
Взялся за круглую ручку. Почувствовал холодный металл на своей ладони.
Повернул. Осторожно. Ручка подалась, через четверть оборота щелкнул замок, и дверь открылась.
К его удивлению, за ней никто не стоял. Никакого оружия и мрачных мин, никого, кто велел бы ему оставаться внутри, пока его не позовут. Поэтому он шагнул вперед, остановился и огляделся. Перед его каютой действительно находился тянувшийся вдоль левого борта самолета узкий коридор с такими же полукруглыми иллюминаторами, как и в помещении, где он проснулся. На полу лежало толстое ковровое покрытие, которое, возможно, стоило половину его сбережений, стены были обиты искусственной огнестойкой кожей. А дальше, всего в нескольких метрах, находился более традиционный самолетный салон с двумя десятками сидений, столь же шикарных, как и доставшееся ему, но расположенных по два с каждой стороны среднего прохода.
Если Вильям ожидал бурной реакции на свое появление, ему осталось только признать, что он ошибся.
Вдалеке у закрытой двери кабины пилота сидели двое мужчин. И тот из них, кто находился спиной к нему, даже не повернулся, тогда как его визави только поднял глаза, констатировал присутствие Вильяма, но тем и ограничился.
Вильям сразу узнал его. В костюме, коротко стриженного, серьезного на военный манер, с мальчишескими чертами лица. Он был одним из двоих, ожидавших перед дверью в больничную палату, и именно в его руке находилась блестящая дорогая авторучка, которую потом воткнули сзади в шею Вильяма. Послышался щелчок, словно сработала пружина, и только тогда он понял назначение данного предмета. И это стало последним воспоминанием о произошедшем до того, как он проснулся там, где находился сейчас.
Сделавший ему укол мужчина подмигнул Вильяму, давая понять,