в какую школу назавтра она не пошла, а по-настоящему больной лежала неделю с открытыми глазами. Глядя в потолок, она решала, отравиться ей, повеситься или утопиться. Очень жаль было бабушку, маму Дашу и себя – дуру проклятую. А через неделю встала и, шатаясь от долгой лежки, отправилась в горы на корыта. Но по дороге буквально наткнулась на Ларису Ивановну – санитарку. Та посмотрела на Василину и спросила: «Ты что, певица, заболела что ли?» Василина испуганно отшатнулась от нее и заплакала.
– Ну, будет тебе, звезда эстрады, будет, – сказала Лариса Ивановна, прижав к себе вздрагивающие плечи Василины. – Давай-ка выкладывай все начистоту, что у тебя стряслось.
И Василина рассказала ей все. Лариска закурила, задумчиво сделала пару затяжек, потом высоко швырнула окурок и сказала: «Всем отведать не порок черноморский трипперок. Говно вопрос – приходи завтра ко мне в больницу к десяти. Поняла? Завтра в десять в больнице. Спросишь Ларису Ивановну. Меня там все знают. А теперь иди-ка домой и поспи».
И Василина, как под гипнозом, пошла домой, легла на свою кровать и крепко заснула.
На следующее утро ровно в десять она подошла к больнице, стоявшей рядом с ее домом под Чинарой. Лариса Ивановна курила и болтала с санитарами в белых халатах и шапочках.
– О, моя подруга пришла, настоящая певица. Позже познакомлю вас с ней, кавалеры, – весело сказала она людям в белых халатах, затушила окурок и подошла к Василине.
– Ну, выспалась? Артистам надо много спать, они ведь свою энергию людям отдают. Пошли, давай посекретничаем, подруга.
И они поднялись по ступенькам в помещение больницы. Прошли длинным коридором к двери с табличкой: «Старшая медицинская сестра Лариса Ивановна Харламова». Лариса Ивановна достала ключ из накладного кармана белого халата, повернула им в замке, и они вошли в кабинет. Тем же ключом она заперла дверь изнутри и сказала: «Пять уколов бицелина-3, свечи леворея, пачка трихопола, и мы обнимемся с тобой со слезами радости на глазах, подруга. Снимай трусы – и на кушетку».
Василина разделась.
– О, какая фигурка-то! И попка у нас на месте, – подходя со шприцем наперевес, воскликнула Лариса Ивановна. – Так, терпим, попка поболит, конечно, немного, лучше в платье приходи: подол задрала, и все готово, да и болеть меньше будет. Все, вставай и одевайся, подруга.
И хоть Василине было больно, стало легче. Объяснив, что делать со свечами и таблетками, Лариса Ивановна сказала: «Мы им еще всем ее покажем, если захотим, конечно, кобелям этим! С музыкантами осторожнее, они в шаговой доступности всегда, да ты и сама знаешь. Спиртное не пьем, острое не едим, приходим завтра в десять. А теперь домой, полежи, почитай чего-нибудь – помогает».
Пока Василиса лечилась, приезжали Валерка Ганс, Боб и Гуцул. Типа повидаться, потрещать, а на самом деле, посочувствовать, поддержать ее. Оказывается, Целка, правдолюб штопанный, все им рассказал. Об этом она узнала от цыганки Насти, которая, прознав, что случилось, приехала к ней на «Волге» с Гривой – кудрявым цыганом в красной