глубь адской тьмы, где на огненном троне сидел дух-исполин, сам сатана, окружённый сонмом вместе с ним падших духов, в огневых очах которых светились невыносимые страдания и муки от снедающей их зависти и тоски об утраченных блаженствах рая.
При входе юноши, в руках сатаны трепетали два дрожащих грешника, два земных клятвопреступника. Сжал сатана трепетавших изменников, и не стало их, сгибли даже и их призраки, – вихрь Вселенной умчал их дух в безбрежный мрак…
Словно гром, зарокотал голос князя тьмы, потрясши бездну ада… Сатана гремел:
– Сын праха и забвения, зачем ты явился?
Сильный верой и надеждой, возгласив славу Господних сил, юноша смело ответил:
– Смирись, сатана, возврати мне кровавый договор, данный тебе отцом моим.
– Червь, дохну, и ты превратишься в прах! Как смел ты вступать со мной в борьбу?
– Жив Бог, жив во мне и бессмертный дух!.. Сатана, я тебя не боюсь! Вера спасёт меня! Отдай мне то, чего я требую, и да исчезнет вся власть твоя над моей бессмертной душой!
– Презренный, ты хочешь борьбы? Возьми договор! Ты прав: ещё не в моей власти твоя бессмертная душа: она полна ещё веры и надежды, жаждет вечного блаженства; так попробуй же достигнуть его, или я вновь возьму твой дух и разрушу в прах твоё бренное тело!..
Грянули громы, бездонная тьма осветилась огнем, все потряслось, дрогнул всем телом Твардовский и… проснулся…
5. Пробуждение.
Не скоро пробудившийся юноша мог опомниться и придти в себя от этих грозных, страшных видений. Весь организм его был потрясён. Думая, что он ещё носится и блуждает в безднах вечности, Ян взглянул вокруг себя и увидал.
Лежит он на своей постели, в низенькой, темной спальне отца; тускло освещает лампада опочивальню и святое распятие, пред которым она светится и мелькает. Перед распятием Спасителя мира, на коленях, обратив к Нему взоры, полные надежды и мольбы, стоят: старый отец Яна и ветхий подвижник-старец. Из глубины души взывает старый Твардовский к распятому на древе Сыну Божию словами раскаявшегося разбойника: «Помяни мя, Господи, во царствии Твоём». А старец-подвижник, кадя из кадильницы, восклицает:
– Слава долготерпению Твоему, Господи!
И клубы кадильного курения, подымаясь вверх, как бы уносят с собой их смиренные молитвы к подножию престола Всемогущего.
– Где я? – тихо произнес Ян.
Голос его был услышан молящимися. Старик Твардовский, быстро поднявшись, подошёл к постели сына и сказал:
– У себя дома… ты лежишь в моей опочивальне, дорогое дитя.
– Но как же я сюда попал?
– Да ты никуда и не выходил с тех пор, как вернулся от старца и прилёг отдохнуть… Ты трое суток проспал мёртвым, непробудным сном, и я уже думал, что больше ты и не проснёшься…
Юноша живо встрепенулся и воскликнул:
– Отец, ты говоришь, что я спал: так всё это был один страшный сон?.. Ах! а я-то думал, что и в самом деле я спускался в ад и достал от сатаны роковой договор… О, какой ужасный, тяжёлый сон!..