действо.
Женщина в годах, по виду – старше Лизаветы, полулежала на дурно застеленной деревянной кровати. Рядом у окна стоял небольшой сундук и лавка.
Две девочки, с виду лет тринадцати-четырнадцати (но они могли быть попросту недокормленными, подумала Лизавета) держали Аттилию за руки, парень постарше пытался обыскать её, она пиналась. Женщина безуспешно взывала к молодёжи, но они давно перестали обращать на неё какое-либо внимание.
– Что здесь происходит? – поинтересовалась Лизавета самым учительским голосом, на какой была способна.
Конечно же, они не услышали, как она поднималась, очень уж были заняты. Дети вытаращили глаза, женщина закашлялась. Аттилия воспользовалась моментом, выпуталась из цепких рук и подбежала к матери.
– Госпожа Элизабетта, я сейчас, – пробормотала она.
Мгновенно сунула что-то матери прямо в руку, встала, закрывая её.
– А вы вообще кто? – очнулся парень.
– Не видишь разве – госпожа из Ордена, – зашипела на него мать. – Так-то вы показываете людям, что вас учили в доме чему-то достойному! Лучиано, Камилла, Розалия!
– А чего она не делится, – буркнула одна из девочек. – У неё-то всё есть!
Хорошенькое личико было сначала тщательно раскрашено, потом размазано – как будто она подвела глаза, а потом спала, не умываясь. Её платье из неплохой когда-то ткани было засалено, а глубоко открывающая грудь сорочка – давно не стирана. И голову бы ей тоже помыть. Впрочем, сестрица была если и чище, то ненамного.
Встрепанная Аттилия выглядела сейчас образцом чистоты и аккуратности.
– Захочет – поделится, – отрезала Лизавета. – Аттилия, если ты сделала здесь всё, что собиралась, мы отправляемся дальше.
– Ступай, дочка, – кивнула женщина. – И спасибо тебе. Видишь, как здесь? Не приходи больше.
Аттилия тяжело вздохнула и подошла к Лизавете.
– Я могу идти, – прошептала она.
Но уйти спокойно им было не суждено. На первом этаже поджидали двое мужчин – один юный, второй в годах.
– Чего явилась? – нахмурился старший.
– Не к тебе пришла, – в тон ответила Аттилия. – Где вторая лодка?
– А какое твое собачье дело? – взвился младший.
Папа и братик, не иначе.
– А такое, что если бы не я, не видать бы вам той лодки, как своих ушей. Куда дели?
– А Паоло её в кости проиграл, – сообщила ещё одна девочка, по виду – лет десяти, спустившаяся за ними вниз по лестнице, чумазая и растрёпанная.
– Нитта, поганка, тебя не спрашивали, – названный Паоло схватил валявшийся на полу рваный сапог и швырнул в девочку.
Девочка заверещала.
– Пойдёмте, – Аттилия взяла Лизавету за руку, вывела наружу и быстро усадила в лодку.
Прыгнула сама, и лодка отчалила от берега.
Выбежавшие следом два брата и две сестры кричали им вслед что-то гадостное.
– Чего это они? – спросила Лизавета.
Аттилия зажмурилась и расплакалась. Пришлось