понял я. То есть я могу что-то написать на нашей странице? – оживился Улан, перебивая Алану. – Или даже нарисовать, и это у всех появится?
Алана содрогнулась, представив, что мог бы изобразить избалованный десятилетний мальчишка со всей своей детской непосредственностью. А потом еле проглотила зарождающийся хохот, когда представила, как какой-нибудь воинственный красный герцог с серьезным лицом открывает страницу Голденеров, а оттуда на него смотрит…
И все-таки дело принимало плохой оборот. Нужно будет обязательно рассказать об этом мастеру Оливеру, чтобы спрятал книгу: любой, в ком текла кровь знатной семьи, мог что угодно начертать на страницы с фамилией своего рода, и Улан исключением не был. Нужно было срочно перевести тему.
– Хочешь, покажу кое-что интересное? – Алана хитро улыбнулась. – Видел когда-нибудь, как бывают защищены такие артефакты?
– Неа. Ее что, сжечь нельзя?
– Не стоит, – прохладно ответила Алана, жалея, что у Флоры не было обыкновения шлепать своего старшего сына за подобные идеи, и мальчишка регулярно что-нибудь поджигал. – Но зато…
Она достала чернильницу и перо и занесла руку над зеленой страницей Голденеров, прямо над кругом Улана. А затем, обмакнув перо в чернила, размашисто дорисовала вокруг его имени кривую ромашку.
– Эй! – закричал Улан, нависнув над столом. – Ну ты и противная, ду… – он остановился на полуслове. – Ха! Вот так тебе! – засмеялся он, когда желтоватая кожа втянула в себя чернила так, будто и не было никогда их на пористой поверхности. Он перевернул страницу и убедился, что чернила не протекли насквозь. – Это обалдеть! А можно я что-нибудь нарисую? Я на нашей не буду, честно! Ну пожалуйста! Ты самая-самая любимая моя служанка будешь, если разрешишь, правда-правда, я отцу ничего не скажу! – канючил он.
Как короток путь к детскому сердцу!
– Это будет наш секрет?
– Да!
Улан открыл бледную страницу Вертерхардов, с ликованием взял в руки перо… Алана закусила губы, чтобы не рассмеяться в голос, глядя, как артефакт впитывает пошлые каракули вокруг имен Пармиса и Юджии Вертерхардов. За дверью раздались тяжелые и неспешные шаги мастера Оливера, и Алана и Улан, переглянувшись, замерли. Алана отобрала у мальчика перо.
Капля чернил сорвалась с заостренного кончика и расползлась неаккуратной кляксой в уголке белой страницы, совсем рядом с украшенной вензелем буквой В. Алана спешно захлопнула книгу, не успев увидеть, как пропадают чернила, и в этот момент мастер Оливер уверенным движением распахнул дверь в библиотеку. Улан еле сдерживался, что не осталось незамеченным его отцом, который, внимательно посмотрев на покрасневшую Алану, подмигнул сыну. Он отправил Улана во двор, крепко обняв его напоследок, для чего громадному как медведь мужчине пришлось присесть на колено.
– Ну и что этот шельмец тут хохотал? – весело осведомился он у Аланы. – Балуется?
– Мастер Оливер, не знаю, как вам и сказать… Но вы бы держали книгу от него подальше. Боюсь,