зачастую очень мучительно все протекает и для малышей, и для родителей… Всякое бывает. Я вот тоже, знаете ли, родился в семье глухонемых, но сам при этом разговариваю. Впервые заговорил в восемь лет. Услышал звуки, которые произнес, испугался. Но все решили: повезло. В шестнадцать лет выпили мы с приятелем паленой водки. Дружок наутро помер, а я ослеп на один глаз. Второй тоже стал хуже видеть, и я остался слепым в деревне глухонемых, представляете? Сбежал отсюда, отучился в медицинском, да и вернулся. Потому что только здесь я чувствую, что хоть в чем-то лучше других. А в городе я хуже всех, и мне не уставали об этом напоминать. Все эти обидные прозвища! Штопаный крот. Слепень. Размечтался, одноглазый… Вы, нормальные люди… Давайте я сделаю укол, и вы поспите, пока все не кончится. Поработайте кулачком. Нет? Тогда перетянем…
Доктор склонился над ней с петлей из серого жгута. Лена нащупала на столике у кровати большую бутылку физраствора и обрушила ему на голову. Вскочила на ноги и тут же села. Голова пошла кругом, в глазах потемнело. Успокоительное начинает действовать. Через пару минут она отключится. Надо что-то придумать. Но что? Мысли уже путаются…
Сейчас бы выпить энергетик, чтобы взбодриться. Или кофе пару литров. Но где же его взять? Лена снова встала, держась за ширму, подошла к шкафу со стеклянными дверцами. Так, что здесь… Надписи на коробках с лекарствами расплывались, но все же удалось сфокусировать взгляд на коричневых ампулах. Адреналин! То, что доктор прописал…
Пальцы стали ватными и не слушались. Лена поднесла ампулу ко рту, отгрызла колпачок, порезав острыми краями и губы, и язык, но боли не почувствовала. Набрала в шприц. Один кубик. А вдруг мало? Раздавила вторую ампулу, быстро втянула иглой жидкость прямо с поверхности стола – ничего, здесь все стерильное. Это же больница. А куда колоть? В вену на руке она не попадет.
Лена вспомнила фильм, который однажды смотрела, там доктор делал уколы пациентам в вену на шее. Вроде бы, это была комедия. Или триллер? Кажется, врач был маньяком… Да к черту, время уходит. Надо решаться!
Она нащупала биение пульса на шее, прижала кончиками слабеющих пальцев, и когда вена чуть надулась, проступила под кожей, вонзила туда иглу.
Адреналин прояснил ее мысли, а сердце застучало, как бешеное. Лена оперлась обеими руками на стол доктора, постояла с минуту, прислушиваясь к своим ощущениям. Вроде бы прямо сейчас организм отключаться не собирается, но лучше поспешить на поиски дочери.
Бедная Иришка! Хорошо, что она спит, и не понимает, в какое кошмарное положение угодила. Нужно отыскать ее до того, как проснется. До полуночи. Ведь в полночь этот маньяк начнет кровавый ритуал. Кто в здравом уме поверит в ворожбу старой цыганки?! Только сумасшедший, или человек, доведенный до крайней степени отчаяния. До последней черты.
Лена вспомнила улыбающегося коммерсанта, который протягивал леденец дочери. Не похоже, чтобы Никитка страдал. Деньги у него водятся, с женщинами тоже все в порядке – судя по томным вздохам проводницы. Самооценку поднять