Хэнк её потерял. Прошелся взад-вперёд, присматриваясь к лицам, пожалел в который раз, что не подключил телефон к местной сотовой сети, а затем, говоря по-русски, просто плюнул. Решил, пусть сама ищет (раз такая шустрая), и направился в сторону отеля. Не своего, разумеется, в сторону её отеля.
Дорогу он знал, это было недалеко, два квартала на запад и пять на юг. И его воображаемая красная линия маршрута легла как раз у подножия одного необычного ресторанчика. Когда вчера они гуляли здесь с Катериной, их внимание привлекла очередь. Небывалое явление, длинная и неровная, она начиналась за стеклом ресторана, проходила через тёмный непрозрачный тамбур, и, будто червяк из гнилого яблока, неряшливо вываливалась на улицу из других черных лакированных дверей. Очередь состояла целиком из гонконгцев: одни шумно общались, другие тыкали пальцами смартфоны, третьи глазели на прохожих.
– А зачем вы стоите? – спросила тогда Катерина.
– Рисовые горшочки, – приветливо улыбнулся китаец.
Хэнк присмотрелся: столики заставлены, и на них действительно есть какие-то горшочки, и белый пар валит из них, а какой-то жующий китаец, щурясь от удовольствия, хищно ковыряется в нём своими палочками.
– Вкусно, очень вкусно, – закивал улыбчивый парень с широким лицом.
– И долго стоять? – поинтересовалась Катерина. – Часа два, наверное?
– Нет, не долго, – китаец испуганно замахал рукой, – нет, нет, не два часа, гораздо меньше.
– Час?
– Меньше, меньше часа, – снова замахал китаец, – стоит того, рис очень вкусный, самый вкусный рис в Хон Кон.
Эта стрела срывается с тетивы – хон, и с прощальным вздохом вонзается в плоть – кон. Хэнк прошел мимо, но через квартал передумал. А что если Кэт пойдёт этой же улицей, тогда, стоя здесь, он заметит, как она возвращается в отель. Хэнк вернулся, встал в очередь и, решительно презрев собственную жадность, отправил смс со своего британского номера: «стою в очереди за рисовыми горшочками». Щуплый невысокий парень с рюкзаком в виде фиолетовой панды мялся прямо перед ним. Хэнк огляделся: он стоял под небольшим навесом, на не слишком ровном асфальте с пятнами от чего-то тёмного. Узкая улица с движением в обе стороны. Сухая согнувшаяся пополам женщина в сандалиях и в бриджах толкает тележку прямо по проезжей части, по встречной, машин мало, в основном такси, красные «Тойоты» с наклейкой о количестве доступных посадочных мест. Едут медленно, терпеливо объезжая пешехода, ковыляющего с телегой. Остальные идут по тротуарам. Хэнк повернулся спиной к фиолетовой панде и приподнялся на цыпочках – не плывёт ли где-нибудь белая шапочка Кэт, покачиваясь, как лодочка на волнах. У неё была особенная шапка и неповторимая пружинистая походка, одно дополняло другое, и Кэт выходила в воображении Хэнка похожей на симпатичного гномика. Или на гномчиху, если быть окончательно точным.
Выход из ресторана – дверь на другом конце стеклянного аквариума – изверглась очередной порцией довольных китайцев. На одном синяя куртка, модные тёмно-синие брюки и лимонного цвета кроссовки, на другом – то же, но другого цвета,