Дырявые часы. Ари Хёственн

наутёк. Но бежать ни к нему, ни за ним не было ни малейшего желания.

      «Чёрт с тобой, дрейфяк! Вали домой, пока цел!» – Крик Жиля разлетелся по округе.

      Незнакомец всё слышал, но никак не откликнулся. Ивон уже собрался идти, как силуэт шелохнулся – вроде махнул рукой, но опять замер. «Ну и чего ты задумал?» – прошептал Ивон, вглядываясь во мрачную площадь.

      Через две секунды безумный звон сшиб мужчину с ног! По инерции сделав несколько шагов назад, он хлопнулся на землю. Только сдавленное «а-а-а» застряло в промозглом неподвижном воздухе, но потом и оно растворилось…

      Фонарь отражался в глянце помятого букета. Там было видно, как чёрная фигура отделилась от дальнего дома, хладнокровно направилась прочь и исчезла в ближайших переулках.

      Ручейки крови обтекали цветы, всё хлеще соединяясь и набухая. Рядом лежало бездвижное тело с пробитой головой и потухшим взглядом. А поодаль – тяжёлый окровавленный камень размером с небольшое яблоко.

      Глава 4. Голова дурная

      Нильда вся испыхтелась, что ужин остынет: ни Элизы, ни Жиля порог ещё не встретил. Подростковые вечерние прогулки стали привычной головной болью взрослых, а вот на обожавшего семейные ужины Ивона вообще не было похоже. Иголки беспокойства уже не раз кололи Нильду, подскакивавшую открывать дверь от любого шороха, а Пия задумчиво дошивала непокорную розу. Но уже и она начинала время от времени поглядывать на вазу-часы. Оставалось чуть более часа до полуночи.

      Вдруг Пия укололась. Набежала крупная алая капля и поползла вниз.

      – Всё! Мама, набери ему. Вдруг и правда чего случилось, – с пальцем во рту буркнула она, смотря в тёмное окно.

      – Уже набираю! – будто только и ждала команды мадам Илар. – Ох, слишком уж тихий вечер. Ох, не к добру такой!..

      Утишили звук в телевизоре, и стало слышно, как обе бурно дышали. С каждым следующим неотвеченным гудком, их лица всё больше напрягались тревогой. Пия забе́гала по комнате: