Эльяса собственную злость?
– Хорошо, Пауль, давай разделим хлеб и время до рассвета пополам, – задумчиво кивнула Мун, – я буду благодарна, если ты скрасишь мою скуку.
Для своих гостей Эльяс старался больше, чем для прислуги. Комнату Паулю он выделил большую, в два раза больше, чем комната Падме. А еще тут был балкончик, куда они и выбрались в компании хлеба и фляжки с водой.
Пауль “разочаровал” Сальвадор снова. Он не двигался в сомнительную сторону вообще никак, ни единой мышцей, будто даже не думал, а ведь думал, это было заметно даже без провидческой силы духа. У этого конкретного смертного все чувства были написаны на его излишне болтливом лице.
И это его демонстративное равнодушие было то ли обидно, то ли просто странно. И так хотелось, так заманчиво было чуть подтолкнуть его в нужную сторону, вот только с учетом её цели – искушать нельзя было вообще ничем. Никаких авансов, никаких намеков. Смертный должен искуситься самостоятельно. Иначе бы в пари она проиграла.
– Ты обиделась на меня вчера из-за того, что я сказал про Сальвадор? – тихо спросил Пауль, отламывая от хлеба кусок и протягивая его Мун.
Превеликая Шии-Ра, он все еще переживал об этом?
– Нет, – Мун качнула головой, – не из-за этого.
– А из-за чего?
Да не из-за чего.
Она не обижалась на смертного, что не понимал её промысла и долга. Это было сложно для смертного и для мужчины.
Она злилась на Ворона, который вынудил её остаться у него в гостях на ночь, да еще и взял с гостя обет, заверив его именем себя любимого. Ведь в пустыне была добрая сотня богов и духов, которые могли спросить с нарушителя клятвы. Нет же, Эль назвал только три имени. И почему у неё было ощущение, что её имя он назвал нарочно? Что он знал про Пауля, чего не знала Мун?
– Пауль, это твое право – не любить Сальвадор, – девушка произнесла это спокойно, сминая хлебный мякиш в пальцах и скатывая его в маленький шарик, – мне нет смысла заставлять тебя в неё верить, её любить, ей поклоняться.
– Женщины пустыни чтят её, – с отстраненной горечью вздохнул Пауль, – я понимаю. Вас мало кто уважает, и без её защиты и суда – будут уважать еще меньше. В пустыне прав сильный. Увы, это не самый справедливый закон.
Забавно было слышать такое от мужчины. Хотя… Иные юнцы и рассуждали так, трогая сердца израненных и слабых девушек. Это же самый верный способ задурить несчастной голову – наобещать ей, что именно ты защитишь её от тяжелой жизни. Обычно такие болтуны потом оказывались точно такими же тиранами, изменниками и предателями, как и те, кто сразу после свадьбы “воспитывал” жену при помощи плетки.
– И все же, ты не любишь Сальвадор, Пауль, – делая глоток воды из протянутой ей фляжки произнесла Мун. Не то чтобы её были интересны причины его неприязни. Но все-таки, чуть-чуть…
– Нет, это не те слова, Мун, – Пауль качнул головой, – я Сальвадор люто ненавижу, и я на это имею полное право.
Ох, какие это были жгучие слова.
Он не лгал. Ей даже не надо было никакой магии,