ветер. Легионеры, которым выпала первая смена грести, ликовали. Они, воздавая хвалу богам, расправляли паруса. Корабль покинул гавань и вышел в открытое море. Впрочем, вскоре переменчивый ветер подул в обратную сторону, и гребцам из числа легионеров пришлось взяться за весла…
Они плыли сутки, когда жена легата внезапно слегла. Медик, осмотрев больную, лежащую в отдельной каюте, на беспокойство мужа с улыбкой отвечал: «Ее болезнь называется беременностью». Луций зашел к своей жене. Корнелия была бледна, но тихая улыбка светилась на губах ее. Муж сел в ногах у жены своей и, держа ее за руку, пробормотал:
– Я люблю тебя больше жизни и, не смея подвергать опасностям, которыми грозит нам плавание, в первом же порту высажу на берег. Отец мой останется с тобою – я упрошу его.
– Я хочу быть с тобою, – тихо произнесла она.
– Я вернусь к тебе – обещаю, – проговорил он, целуя жену в обескровленные губы.
***
В Сардах войска Брута и Кассия соединились, и они, будучи провозглашены императорами3, повели свои 19 легионов к Геллеспонту, а позже переправились из Абидоса в Сест (через пролив Босфор). Здесь, прежде чем продолжить путь, были посланы вперед солдаты. Дозор вернулся назад вместе с фракийским царевичем, которого имя было Раскуполид, – тот принес нерадостные известия. Оказывается, Норбан, посланный Октавианом и Антонием с 8 легионами, прошел из Македонии через горную Фракию путь в 1.500 стадий, миновал город Филиппы и занял Теснины, через которые пролегал кратчайший путь из Азии в Европу. Кассий и Брут поначалу приуныли, но, когда фракиец вызвался показать, как можно обогнуть ущелье, занятое Норбаном, тотчас воспрянули духом.
– Этот путь пролегает вдоль самой Сапейской горы, – рассказывал Раскуполид, – его можно проделать в три дня. До сих пор он оставался недоступным для людей из-за крутизны, безводия и густого леса. Если бы вы захотели взять с собою запас воды и проложить узкую, но все же проходимую дорогу, из-за густого леса вас не заметили бы даже птицы; на четвертый день можно выйти к реке Гарпессу, впадающей в Гебр, а еще через день достигнуть Филипп.
Брут и Кассий послали вперед часть войска под предводительством Луция Бибула, поручив солдатам проложить дорогу. С трудом они все же выполнили поручение, работая с усердием; рвение их особенно усилилось, когда несколько посланных вперед воинов вернулось и сообщило, что вдали видна река. Однако на четвертый день, изнуренные усталостью и жаждой (взятый ими с собой запас воды почти кончился), они, впав в отчаяние, подняли крик и при виде Раскуполида, бегавшего от одного к другому и старавшегося ободрить их, бранили его и бросали камни. В то время как Бибул умолял их довести дело до конца без ропота, к вечеру река стала видна передним рядам: поднялись громкие радостные крики, естественные в таких случаях; тотчас же они были подхвачены находящимися позади и дошли до самых задних рядов. Когда Брут и Кассий узнали об этом, они тотчас же поспешно тронулись в путь, ведя по проложенной