печально вздохнула Лидия, – ничем ее не проймешь. Спит без задних ног прямо с книгой на груди. Не стану будить. Пускай побудет здесь эту ночь. И ночник оставлю».
В щелях тяжко завывал ветер, будто тоже жалуясь на бессонницу и старость. За окном, также вечно бессонное, плакало небо.
Наконец, все мысли насытившимися комарами отлетели в ночь, уступая место доброму, исцеляющему забытью, полному таких же воспоминаний, из которых и складывается пазл жизни.
Лидии вспомнился муж, ныне покойный Игорь. Как познакомились, полюбили друг друга, поженились. Плохо без него, тяжело. Даже такой сильной женщине, как Лидия. Хотя и тогда, до Игоря, она была сильной и ничего ведь, жила.
Родители ее были строгими, даже чересчур. Эту их черту она впитывала в собственный характер, наверное, с пеленок. Может быть поэтому ее, уже взрослую, парни как-то обходили стороной, хоть Лида и была, как говорится, комсомолкой, спортсменкой и просто красавицей. Особенно для родителей, которые взращивали таковую всеми своими силами. Особенно для матери, пытавшейся воплотить в дочери все то, чего не получилось достичь самой. Но едва Лиде исполнилось шестнадцать, она тяжело заболела и вскоре умерла. Отцу понадобилось не так уж много времени, чтобы оправиться от потери: спустя год он женился.
Так Лидия и два ее брата в одночасье превратились в мачехиных детей, а жизнь в родном доме стала для девушки, мягко говоря, не в радость. Не то чтобы мачеха обижала ее, скорее просто давала понять, что она, Лида, в доме лишняя. Особенно остро это стало чувствоваться, когда девушка закончила школу и подала документы в педагогический. Мачеха поняла, что ей придется делить место главной женщины в доме еще как минимум пять лет.
– Ну вот зачем ей этот институт? – бывало, слышала из-за стены Лида ее разговор с отцом. – Пусть бы лучше работать шла, пользу семье приносила.
– Ну, Катенька, что ты, – без особой уверенности возражал отец, – как же без образования-то?
На что отвечал едкий, как уксус, смех:
– Так замуж выйти образование не поможет.
– Поможет, не поможет – учиться все равно надо, – не сдавался отец. – А замуж – успеется.
А Лида плакала, уткнувшись лицом в вышитую материными руками подушку.
Так и шла ее тихая, неяркая молодость.
Чтобы поменьше бывать дома, девушка записывалась то в один кружок, то в другой: кулинарный, походный, вязание, макраме, плетение… Умений прибавлялось, свободного времени – наоборот. Все бы хорошо, да только вот парня достойного Лида никак не встречала. По правде говоря, она согласилась бы уже на любого, лишь бы не чувствовать себя синим чулком среди влюбленных парочек своих однокурсников. Но почему-то никто не обращал на Лиду никакого внимания.
«И что во мне не так? – грустно размышляла девушка, привычно заплетая волосы в толстую косу, свою неизменную прическу еще с детского сада. – Может, худая слишком? Так ведь и Иринка как жердь, но все равно не одна…»
И