на её призыв.
Кроме этих воспоминаний, я неоднократно пытался воспроизвести в памяти черты лица Ренаты, и у меня перехватывало дыхание. Она не давала мне покоя. Хотелось единым махом сбросить с себя это наваждение. Или ничего не показалось и всё было правдой? В самом деле, глубоко в мою душу закралась тревога. Её уже нет в живых, но я каждую секунду невольно думал о ней – другой. Видение полупрозрачной Ренаты было очень ощутимое, оно цепко держало моё сознание. Или я был под гипнозом?
Глава 3. ВОЗВРАЩЕНИЕ
Благоприятная возможность скрывается среди трудностей и проблем.
Три года моего заключения прошли как кошмарный сон. Сделав первый шаг за последние двери зоны, я остро ощутил новый запах – запах свободы. Это поймёт только тот, кто сам хоть раз испытал такое. Осенний ветер обдувал лицо, как бы приветствовал меня. Но сильное волнение не проходило, несмотря на мои тщетные попытки успокоиться. Удары сердца усиливались, а желудок противно схватывал лёгкий спазм. Я поставил сумку на землю и огляделся. Поднял воротник куртки, застегнул молнию со свистом до предела. Закурил. Начал искать взглядом свою машину. Увидел, что она стоит поодаль, напротив. Дениска сидел на месте водителя развалившись, не замечая меня.
Я затянулся последний раз, бросил сигарету. Поднял сумку и уверенной походкой направился к автомобилю.
Денис, увидев меня, дёрнулся и выскочил из машины:
– Ой, братишка, привет! Извини, проглядел. Долго тебя не выпускали.
Он подошёл ближе, выхватил мою сумку, смутился… Разволновавшись, бросил её на землю и тут же кинулся меня обнимать, да так крепко, что наши куртки с хрустом скользнули друг по другу.
– Ладно тебе, всё образуется. Я же теперь на воле.
Положив правую руку брату на плечо, я слегка отодвинул его и начал рассматривать худощавое лицо. Брат младше меня на четыре года. Он всегда выглядел моложе своего возраста за счёт сохранившегося в нём налёта ребячества.
Денис взглянул проникновенно в глаза и, видимо, догадался о моих мыслях. Его губы зашевелились.
Словно откуда-то издалека, он скорбно произнёс:
– Её уже не вернёшь, – и глубоко вздохнул.
Поток воспоминаний о Серафиме болью отозвался в моём сердце.
Серафимы, к сожалению, уже нет. Последний раз я видел её три года назад в тот злосчастный день своего рождения, в день гибели Ренаты. Будто действительно Рената меня с ней разлучила. В этом, наверное, и есть некая загадка судьбы, которую предстоит ещё разгадать. Именно эта мысль обжигала меня изнутри.
Говорить вовсе не хотелось, поэтому ехали молча. Сейчас приеду в дом, в котором Серафима меня не ждёт. Она перенесла операцию по удалению раковой опухоли на женских органах. В заключении я был три года, и она не дождалась меня всего три месяца. Прежде в объятиях Серафимы я лечил душевные раны, полученные после похорон матери. А пока был в тюрьме из-за