отрывающимися друг от друга молодоженами. И уже точно никак – ответственными родителями, планирующими беременность.
Все это какая-то глупая нелепость. Я и он. И сын.
Снова включаю экран телефона, залезаю в галерею и в тысячный раз пытаюсь разглядеть в пухлощеком пацане себя. Пожалуй глаза, да – мои. Зеленоватые бусины, радостно смотрящие на мир, уверена, приложи мои детские фотки – будет один в один. Но все остальное – совершенно чуждо и не вызывает ни единого отклика в груди, кроме любопытства. Незнакомая беззубая улыбка, незнакомый маленький нос. Как это вообще работает? Должен же включится какой-то тумблер внутри, который громко оповестит мозг: ты – мать! Но коварный разум играет в прятки, хотя я уже досчитала до десяти и даже крикнула “сдаюсь”.
– Приехали, – вырывает из размышлений тихий голос.
Бросаю взгляд в окно, отстегиваю ремень.
– Подожди, – останавливает муж, когда я хватаюсь за дверцу ручки.
Выходит из машины, огибает капот и открывает пассажирскую дверь, протягивая мне руку.
– Высоко, – словно объясняет свой мужской порыв.
Я давлю очередную улыбку. Хмурый-угрюмый, немногословный, но есть в нем то самое прямое мужское начало, что подкупает. Вкладываю ладонь в протянутую руку и по коже рассыпаются мелкие иголочки. Очень необычное чувство: грубая кожа касается моей, привыкшей к нежности, и отзывается. Наверное, вот они первые проблески узнавания родного человека. Не удерживаюсь от того, чтобы заглянуть в грозовое небо глаз напротив и рассмотреть что-нибудь там, на их глубине. Может быть ту самую необъяснимую, но безграничную любовь, что нас, таких разных, объединила?
Но Миша избегает прямого взгляда. Смотрит на мою руку те две секунды, что держит, и отступает. Захлопывает за мной дверцу, закрывает машину с ключа.
– Третий подъезд, – машет головой в сторону многоэтажки, у которой мы припарковались.
Я задираю голову и рассматриваю шестнадцатиэтажное здание, обшитое синими панелями. Муравейник, как оно есть. Набираю морозного воздуха в легкие и шагаю за мужем.
Новая жизнь сама себя не проживет.
Странно, но я чувствую легкую дрожь предвкушения в момент, когда двери лифта разъезжаются, и мы попадаем на лестничную площадку. Точно такое же чувство я испытываю, когда самолет приземляется в неизвестном мне новом месте. Щекочущие пузырьки в животе, легкий озноб на затылке. Возбуждение.
Что-то новое меня всегда будоражит. Даже если я предчувствую абсолютное разочарование.
Я нетерпеливо притопываю кроссовками по плитке подъезда, пока муж открывает дверь ключом. Делает два звучных оборота, немного надавливает плечом на дверное полотно и дергает ручку.
Я как та девочка, что обнаружила Нарнию за простым шкафом: делаю первый шаг и широко распахиваю глаза. Включается свет, дверь позади захлопывается. Я выискиваю следы своей прошлой жизни: разбросанные цветастые вещи, миллион журналов, обертки от мятных леденцов – всё,