Просил послов задержаться и погостить в Брюгге, составить ему и его дочери компанию на охоте. Увлечённо рассказывал о густых лесах, тучных полях и встрече с медведем. Роджера заинтересовали охотничьи собаки, которых выпускали первыми на зверя, а вторыми шли лучники. Во Фландрии никогда не было недостатка в дичи и в мехах.
Чуть позже к собравшимся присоединилась Матильда – она вошла в зал в сопровождении двух женщин: юной девушки и степенной дородной женщины, на лице которой явственно читалось желание защитить госпожу от всего на свете, начиная с нормандского герцога. Пока граф увлечённо рассказывал о соколиной охоте и собаках, Матильда сидела с безразличным лицом и резала лежащее перед ней мясо в золочёной тарелке. Казалось, её совершенно не волнует, как Вильгельм воспримет отказ, но Роджер видел, как в глазах девушки притаился страх. Она тщательно скрывала своё волнение и явно ощущала себя неуютно, поэтому, как только представилась удобная возможность, поспешила покинуть зал в сопровождении своих дам. При этом старшая женщина что-то пыталась втолковать ей по пути, от чего Матильда только отмахнулась, бросив быстрый взгляд на отца.
– Может, она всё-таки передумает? – Гийом во все глаза смотрел на графа, когда за ней закрылась дверь. Рассеянно покрутил на пальце аметистовый перстень и картинно вздохнул. – Женщины такие переменчивые!
– Вряд ли, – Бодуэн сокрушённо покачал головой. – Мы с ней напишем письмо герцогу. Будем надеяться, что он примет её решение, и не доведёт дело до конфликта. Я хочу, чтобы мы с Вильгельмом остались добрыми друзьями. Он молод, горяч, безрассуден и отважен. Мне не хотелось бы с ним вступать в войну. У меня ещё не разрешены разногласия с императором Святого Престола…
– Вильгельм не примет отказа, – сказал Роджер. – Я могу поговорить с Матильдой с глазу на глаз?
– Вы с Ричардом можете сопровождать её по дороге в церковь на утреннюю мессу, – предложил Бодуэн. – Думаю, она уделит вам внимание. А пока будьте гостями в моём доме!
Около полуночи, когда гости уже разошлись по отведённым покоям, Роджер с Ричардом стояли у чёрного входа, который выходил к речному каналу. Накрапывал мелкий дождь, наполняя воздух запахами сырости и плесени. Ричард с опаской озирался в сторону кухни, где мог появиться кто-нибудь из слуг или обитателей замка, но пока никого не было, и он кутался в свой кобальтово-синий плащ с филигранной застёжкой у плеча. Меж тёмных бровей пролегла глубокая складка.
– Ты уверен? – спросил Роджер, на голову возвышаясь над кузеном, отчего тот искоса поглядывал на него снизу вверх.
– Да. На рассвете гонец отправится в Руан. И это в моих интересах тоже. Я хочу вернуться в Нормандию, во владения отца. И решение этого вопроса находится в ста пятидесяти милях[12] отсюда, кузен.
– Дурная затея, – бросил Роджер и отвернулся. – Можно было дождаться письма от Бодуэна.
– Чепуха! Мы опередим его. Вон, кажись, наш гонец подъехал.
Отдав послание молодому парню, который тут же скрылся