обмолвился, – коснулась снова его плеча женская рука, – что это уже почти твоя бывшая жена.
– Мы решили официально развестись, – налетела тень на лицо майора, – как только мне дадут свою квартиру в новом строящемся доме. Его сдадут через полгода. Получу я хату, приватизирую, и мы разведемся. Так что, Зам министра…
В комнате надолго установилась молчаливая тишина. Каждый думал о своем. Нашлось им, о чем поразмышлять. Слишком много накопилось в их памяти всякого и разного.
Наконец, Шпак очнулся, посмотрел на хозяйку:
– Нет, ты выглядишь просто обалденно!
– Это выглядит, как вежливый отказ? – вздохнула Мила.
– Скорее, как полная капитуляция! – откинула мужская рука полу форменной рубашки и нежно прикоснулась к женской груди. – Ты стала жутко соблазнительной!
– А у тебя настолько слабое сердце, что ты никогда не сможешь отказать женщине в ее маленькой просьбе! – вспыхнули радостно женские глаза. – Вот теперь я тебя узнаю!
– Отпусти водителя, – задумался на миг мужчина и попросил хозяйку. – Чего там человек напрасно торчит…
В ответ ему по женским губам скользнула лукавая улыбка:
– Он давно уехал.
– Ты заранее знала, что я соглашусь? – хмыкнул Макс. – И у меня не было ни единого шанса, чтобы отказать тебе?
– Я хорошо изучила тебя, – улыбнулась Осадчая. – Ты для меня, Грач, как прочитанная книга. Но должна признаться, что мне всегда нравилось раз за разом перечитывать ее от корки и до корки. И я с огромным удовольствием нахожу что-то новое и ранее мною не понятое…
Скинув с себя рубашку, Мила притушила свет. В комнате царил полумрак, и мужчина перестал думать про то, что наутро ему надо будет представить свои соображения о том, о чем он еще и сам себе плохо и смутно представлял.
Женщина и мужчина знали друг друга настолько хорошо, что им не нужно было много времени на привыкание, на предварительную разведку, на поиск наиболее чувствительных мест. Мужчина знал, что самой эрогенной частью женского тела были кончики ее широко торчащих в разные стороны сосков.
С них Макс и начал настройку женского тела. В сладостной истоме девушка выгнула свою кричащую радостью спину, пальчики ее рук подрагивали, непроизвольно сжимались…
– Господи, как мне было хорошо! – расплакалась Мила. – Ты даже не можешь себе этого представить!
Женщина нечаянно оказалась на самой вершине чувственного восторга, и в то же самое время ей стало горько от осознания того, что это счастье она тайком украла, что это не ее собственное, что оно чужое, краденое.
– Ты останешься со мной на всю ночь? – обвила она его шею своими ласкающими руками.
Он долго молчал, потом негромко ответил:
– Нет, Мила, извини. У меня сегодня на вечер много домашней работы. Днем я не успел, пришлось взять с собой.
– Хорошо, Грач, – пробежалась по женским губам понимающая усмешка. – Я тебе завтра позвоню, скажу, где и как…
– Я буду ждать твоего звонка…
Идти