я жалел лишь о том, что больше не увижу родных, – Флаури, не отрываясь, смотрел на расцветающий Ильверсарион.
Затем он рассказал о путешествии вместе с бестелесными сущностями к месту, откуда они вернулись в мир живых, а закончив, вновь нахмурился.
– Не могу спокойно сидеть и ждать, когда мы доберёмся до Пристаней! Чует моё сердце… – однако он не успел договорить.
– Флаури! – обратился вдруг к нему высокий Лоэнор. – Я понимаю твоё бескрайнее беспокойство, но будь мужественнее, Спаситель Эльфов! Тебе не успеет надоесть море, как наши корабли достигнут берегов свободных людей.
Эрве закончил, и эльфийские лебеди грациозно начали свой путь, огибая континент. Постепенно усиливающийся ветер приобрёл вскоре невиданную мощь, подгоняя корабли, словно сотни гребцов без устали работали вёслами – Флаури не мог не знать, что на самом деле ими движет.
Мысли закручивались вокруг его семьи, вокруг родной деревни, да и всего королевства в целом. Но больше всего юношу одолевало неприятие собственного бессмертия, о котором писали во всех учебниках и летописях. Он пока не желал разбираться в эрвских законах, не хотел осознавать все тяготы судьбы, но прекрасно понимал, что вернуться к этим вещам ему всё равно придётся.
Отвлекла Милана. Положив руку юноше на плечо, девушка подробнее рассказала Флаури о произошедшем с ними после побоища в лесах ШруанУра – о страшном тролле, о перевоплощении Рандамира и о битве с Нагхаром, а также поведала о сложившихся на данный момент картинках задумки врага. Она не только не сомневалась, что загадочные убийцы оказались блестяще сыгранным театром, но и была почти уверена, что тот самый Мортон тоже находился у гнома на крючке. И лишь на обратном пути пират осмелился отступить от намеченного плана, поставив под удар всё предприятие – ведь Флаури мог запросто погибнуть в морском сражении.
Зарбасунир отводил от друзей беды как мог; даже в сознание Миланы каким-то образом сумел проникнуть. Он управлял Флаури, словно марионеткой, то ограждая разум от вторжения, то направляя его руками магию стихий в нужное русло. А когда помощь спутников юноши более не требовалась, когда бескрайние леса империи поглотили ничего не подозревавших всадников, вот тогда-то и решил Зарба избавиться от излишней компании, чтобы ещё глубже вонзить в сердце юноши кинжал страха за весь Эруад.
Флаури лишь в сердцах ударил кулаком по краю борта и прорычал:
– Как же он нас обдурил! Ну, предатель! Значит, это ты убил моего отца! Лучше бы тебе залезть обратно в ту пещеру, из которой ты вылез, иначе не завидна твоя участь!
Глаза Флаури пылали безудержным пламенем. Милана даже чуть испугалась. Перед ней сейчас стоял не тот взбалмошный мальчишка, что когда-то цепенел при виде орка, стонал после каждой мало-мальской тренировки, может, даже ещё и не настоящий боец, но тот, кто повидал в своей ещё короткой жизни очень много смерти, был и оружием её, и жертвой.