Северин Виноградский

Сны и кошмары фермера Сведенборга


Скачать книгу

блистающую кирасу. Комната теперь виделась сквозь ограниченную прорезь шлема. Супротив себя увидел я теперь то ли человека, то ли призрака, ибо от лица и одежды гостя исходило свечение. Черты лица медленно и неуклонно менялись, отчего было затруднительно воспринять образ цельно. Посетитель сидел в кресле, расставив локти, опираясь на мотыгу, столь же светоносную, как и он сам.

      «В Лондоне туман, что не узреть ботинок», – молвил незнакомец.

      Я не заметил ботинок на ногах гостя, облаченного в простую одежду, состоящую из холщовых штанов и накидки того же материала; обувью же ему служили простые кожаные сандалии.

      «У тебя есть парасоль8 от дождя?» – вопрошал посетитель.

      Имелся в виду zonnedoek9, что вошли в моду в конце моей земной жизни среди галантов Парижа и Лондона. Один подобный экземпляр, где непромокаемая материя, закреплённая на спицах, складывалась к основанию трости, был подарен мне одним англичанином.

      «Назови себя», – потребовал я. Речь глухо отдавалась эхом, проходя через прорези шлема.

      «У меня нет имени, что может распознать твоё ухо, но есть дело, что может выполнить твоя мотыга», – изрёк незнакомец. Лицо его по-прежнему менялось, вызывая в памяти лики разных людей, как живых, так и почивших. В один момент я видел оживший бюст Аристотеля, в другой – папу Урбана Восьмого, короля Карла Одиннадцатого, кузена Йохана, королевского советника Норденхельма, своего брата Альберта; пред моими очами представали соседи, преподаватели университета, и часто мнился образ моего отца – благочестивого Еспера Сведберга10.

      Я поднялся с кресла, произведя доспехами звучный металлический лязг, и обнажил клинок, ярко сияющий в утреннем свете.

      «Ты не обманешь меня, враг рода человеческого», – молвил я.

      Незнакомец засмеялся в ответ разными голосами.

      «Вы, люди, столь любите сами себя вводить в заблуждение, – сказал он, – что лгать порой приходится, дабы донести истину».

      С этими словами он поднялся с кресла и взял мотыгу в руку свою как оружие. Сие агрессивное действие означало, что меняющий лики посетитель оказался в моей обители отнюдь не для дружеской беседы, и было бы ошибкой медлить с ответом. Я призвал все свои силы и сделал выпад, дабы поразить существо с тысячей лиц, однако меч мой пронзил воздух, словно то был не человек из плоти, но дух. Противник также сделал выпад и ударил своим оружием в мою грудь, так что упал я, произведя немалый грохот. Шум в ушах был подобен звону колокола. Незнакомец, усевшись на мне сверху, бил мотыгой, пока не вскрыл стальную кирасу, после чего положил руку в разверстую рану и, пройдя грудь мою как масло, схватил бьющееся сердце».

      «И будет Он судить народы, и обличит многие племена; и перекуют мечи свои на орала, и копья свои – на серпы: не поднимет народ на народ меча, и не будут более учиться воевать»