он с улыбкой потрепал карлика по волосам, – разрешите представить вашему вниманию, господин Сведенборг, моё творение, мою гордость. Его зовут Марсель, и, смею утверждать – это единственный homunculus, увидевший свет со времён Филиппа фон Гогенгейма».
В Лондоне мне доводилось изучать медицинские и анатомические трактаты. Моей целью было доказать единство аксиом геометрии и принципов механики как для рукотворных предметов, так и живых организмов; среди прочих документов, хранящихся в королевской библиотеке, я наткнулся на сочинения фон Гогенгейма, больше известного в народе как Парацельс, где были описаны способы выведения homunculus и ожидаемый результат.
«Я должен восхититься вашим мастерством, господин Дюжон, но не сочтёте за дерзость, если я задам пару вопросов?»
«К вашим услугам», – насмешливо поклонился алхимик.
«Филипп фон Гогенгейм утверждал, что рост homunculus не превышает одиннадцати-двенадцати дюймов, а ваше творение не менее трёх локтей, как вы добились подобного?»
«Мне доставляет истинное удовольствие встреча со столь разносторонне развитым молодым человеком, как вы, – продолжал Пьер с улыбкой, достойной предателя Иуды, – с удовольствием расскажу некоторые подробности. Я вырастил Марселя из собственного семени в колбе, но в качестве дополнительного секретного ингредиента добавил семя средиземноморского василиска, которое смешивал с человеческой кровью во время вскармливания. Кровь я брал у самых высоких матросов, что мне только довелось найти в Лондонском порту – отсюда удача с ростом».
Я знал, что homunculus вскармливается человеческой кровью, но рассказ Пьера возмутил во мне приступ тошноты.
«E fructu ar bor cognoscitur12», – произнёс карлик столь же скрипучим голосом, как и у его хозяина.
Лицо Пьера исказилось гримасой злобы, он размашисто ударил Марселя по затылку, заставив на мгновение потерять равновесие, но тут же взял себя в руки, и насмешливое выражение вернулось на его лицо.
«Приношу извинения, сие подобие человека никак не освоит манеры, подобающие в приличном обществе».
«Не стоит того, – отмахнулся я, – расскажите лучше о способе магнетизации, применяемой к существу?»
«Электрическая энергия, в частности явление магнетизма, хранит в себе множество тайн, часть из них доступна лишь адептам Великого Делания, уважаемый господин Сведенборг, и академическая наука ещё не готова их принять. Вы же учёный, Эммануил?»
«Прежде всего я христианин, и полагаю промыслом Господа открытие тайн мироздания, доступных учёному уму», – спокойно возражал я.
Мне не нравился господин Дюжон и его спутник Марсель, кем бы он ни являлся на самом деле. Сам факт, что человек может столь грубым, дикарским способом вмешиваться в работу Творца и выдавать это за тайное знание, возмущал меня до глубины души.
«Какова цель вашего визита?» – спросил я, будучи в нетерпении скорее закончить встречу.
«Я прибыл