бригадир? Идём, всё обскажу. Чуть поднялись в гору.
– Валите только сосну, вот по этой гряде. Комлями в энту сторону, в аккурат будут ложиться под штабели к подводе. И смотрите не откатывайте в низовье. Кобылу мою видел!? Шобы легше ей было – не валите вниз. Иначе горбом будете вытаскивать к централу. Швырки будете складывать здесь. На энтом месте, они мешать трелёвке не будут. Сюда всё скатывайте. Лично проверять буду, – вяло грозился нормировщик: кобылу пожалел, человека не обязательно. Он немного покружил по деляне, всё подсказывая осипшим голосом, как удобнее и ловчее валить лес. Потом засуетился обратно. – Обед подвезу к трём часам. И смотри мне, голова с ушами, без присядки шоб работалось.
Огородников осмотрелся. Зеки к тому времени сами разбились попарно, урки также определили себе фронт работы: утаптывали снег у корней деревьев. Что ж, подумалось новоявленному бригадиру, все при работе. Сговорчивость урок пока особенно не настораживала Огородникова.
Его больше занимали мысли об отчётности работы и заполнение табелей в ППЧ*. Новая должность требовала новых знаний. Их у Сашки-пулемётчика не было. Это пока пугало больше всего.
С этого вечера Крюк больше не напоминал о себе. Воры своё слово сдержали. Надолго ли?
***
В один из дней, только закончилась вечерняя поверка – в барак впихнули с полтора десятка зеков. Среди них Мальцев. Огородников, как его увидел, – обомлел. Просто не верилось. Дальше разговаривали и вели себя, как старые приятели.
– Нас, во втором бараке, всего четверо, – Мальцев имел в виду фронтовиков. – Они, если по совести, Саня, живут там каждый сам по себе. У одного, Лом его погоняло, есть авторитет, у остальных пшик. Они даже в бригадиры не лезут. Вообще, там стаями держатся, но верховодят всем блатные. Здесь у вас, слышал, они спокойные, по-людски с вами обходятся, у нас же и прирезать могут любого, кто заартачится.
– Вас-то с какого перепугу сюда перекинули?
– Сказали, мест для нового этапа не хватает. В десяти километрах ещё один лагпункт ставится. Пока не достроят, у нас, видимо, какая-то часть перекантуется.
Мальцев между тем постоянно вертел головой, словно искал кого-то. Огородников заметил это, но не придал значения.
– У вас тут спокойно, – разомлевшим тоном сказал Мальцев. – Меня, по-моему, в третью бригаду закинули.
– К Николишину? Свой мужик. Кстати, капитаном в окружение попал в начале войны. Сам понимаешь – четвертной припаяли, как изменнику.
Они направились к нарам, где располагалась бригада Николишина. В бараке полумрак, приходится приглядываться. Большинство уже заняли нары. Гомон постепенно утихал. Николишин, похоже, чувствовал себя неважно. Как-то вяло выслушал историю заключённого, которую сбивчиво поведал Огородников, и, никак не выдавая своего отношения, посоветовал дождаться утра. Как говорится, утро вечера мудренее.
– Мне, вообще, без разницы.