уперся тяжелый ствол магнума. «Вау», – протянул маленький пухлый за’ар и неосторожно поправил шляпу.
– Ни шагу, – процедил Кравитц.
– Да я вроде и не шагал.
Ха-ха. Для того, кто привык ковыряться в цифрах, Стегманн Моттс обнаружил завидное хладнокровие.
– А что теперь? – с любопытством поинтересовался он.
– Теперь ты отопрешь дверь и пригласишь меня на огонек.
– Дай-ка подумать…
Несколько мгновений два силуэта неподвижно стояли у черной бетонной стены, а потом один равнодушно сказал:
– Нет, не стану.
«Интересный поворот», – ухмыльнулся невидимый Шилдс.
– У меня пушка, – напомнил сыщик.
– Рад за тебя, приятель.
Стегманн Моттс был похож на цварга35. Коротышка в донельзя широких брюках и шляпе с узкими, будто обгрызенными, полями. При взгляде на банкира складывалось ощущение, что у него крошечный член и геморрой в последней стадии. Неповиновение подобного субъекта, мягко говоря, обижало.
– Лучше застрелись, – весело предложил субъект. – Отбеги за угол и съешь пулю. Дуло под подбородок, чтобы наверняка.
«А у вас схожий взгляд на вещи», – раззадорился Донни.
– Если справишься за минуту, обещаю не мстить родным.
Да что за день! Ленни в бешенстве развернул Моттса к себе. В мерцании молний тщедушный клерк должен был узреть свирепого ящера. Бугры мышц, звериный оскал. Мощный торс растягивает трексу, будто пытается высвободиться из-под ткани.
– А, Кравитц, это ты… – разочарованно протянул Стегманн и скорчил кислую рожу. В нем было что-то от мокрой крысы.
– Что-нибудь не так, а?
– Ну… Ты слишком тупой, чтобы оценить мой совет. Это печально. Так что… начинай палить из… что там у тебя? 29-ый36? Компенсируешь?
Сыщик не стал бы пытать мокрую крысу посреди улицы, да еще в Стоуне. Сбежаться на шум – не сбегутся, но копов вызовут.
– Знаешь, начни с колен. Один выстрел – буду всю жизнь инвалидом. И мне дадут прозвище… что-нибудь тривиальное. Стен Две Ноги, например. Второе колено – и тут уже понадобится каталка. Потом локти, чтобы я не смог крутить колесики моего модного кресла. Хмм, или начни с локтей. Выбор за тобой.
На этих словах дверь самостоятельно отворилась, и из Золотого Дома вышел паренек в аккуратном строгом костюме. Как будто его одевала мамочка. Тот самый однорукий швейцар с половиной лица. Паренек замер и несколько секунд пытался въехать в происходящее. Ленни практически видел, как мысли движутся по тому месту, которое когда-то называлось лбом.
Оценив обстановку, однорукий потянулся за оружием. Не лучший выбор.
– Не надо, Джонни, – покачал головой Стегманн.
«Верно, Джонни, не надо», – мысленно поддержал сыщик.
Но парень был отмечен загадочным упорством дебила. Совсем как Ширес в Заливе. Возможно, именно с этим выражением парнишка удерживал стратегическую высоту, когда остальные смылись. А потом от него оторвало несколько ценных кусков.
Недолго думая,