своим приданым Чарлтонбери и его хозяина. Она будет королевской супругой, но уже никак не королевой.
«Я делаюсь смешной», – подумала она.
Но странно, что ей так ненавистна мысль лишиться Вуда…
И еще не давали покоя слова, что Джеки выговорила странным, зыбким голосом: «Я умру, если не выйду за него замуж. Просто умру…»
Какая решимость, сколько убежденности. А сама она, Линит, чувствовала что-нибудь похожее к Уиндлизему? Ни в малой степени. Возможно, она вообще ни к кому не могла испытывать таких чувств. А должно быть, это замечательно по-своему – переживать такие чувства…
В открытое окно донесся звук автомобиля.
Линит нетерпеливо передернула плечами. Скорее всего, это Джеки со своим молодым человеком. Надо выйти и встретить их.
Она стояла на пороге, когда Жаклин и Саймон Дойл выходили из машины.
– Линит! – Джеки подбежала к ней. – Это Саймон. Саймон, это Линит. Самый замечательный человек на свете.
Линит увидела высокого, широкоплечего молодого человека с темно-синими глазами, кудрявой каштановой головой, с прямоугольным подбородком и обезоруживающе мальчишеской улыбкой.
Она протянула ему руку. Его пожатие было крепким и теплым. Ей понравился его взгляд, в нем светилось наивное, искреннее восхищение.
Джеки сказала, что она замечательная, и он истово поверил в это.
Все ее тело охватила сладкая истома.
– Правда, здесь прелестно? – сказала она. – Входите, Саймон, я хочу достойно принять своего нового управляющего.
Ведя их за собой в дом, она думала: «Мне ужасно, ужасно хорошо. Мне нравится молодой человек Джеки… Страшно нравится».
И еще уколола мысль: «Повезло Джеки…»
Глава 8
Тим Аллертон откинулся в плетеном кресле и, взглянув в сторону моря, зевнул. Потом бросил вороватый взгляд на мать.
Седовласая пятидесятилетняя миссис Аллертон была красивой женщиной. Всякий раз, когда она смотрела на сына, она сурово сжимала губы, чтобы скрыть горячую привязанность к нему. Даже совершенно посторонние люди редко попадались на эту уловку, а уж сам Тим отлично знал ей цену.
Сейчас он сказал:
– Мам, тебе правда нравится Майорка?[13]
– М-м, – задумалась миссис Аллертон. – Тут дешево.
– И холодно, – сказал Тим, зябко передернув плечами.
Это был высокий, худощавый молодой человек, темноволосый, с узкой грудью. У него очень приятная линия рта, грустные глаза и безвольный подбородок. Тонкие изящные руки.
Он никогда-то не был крепкого сложения, а несколько лет назад вдруг подкралась чахотка. Молва утверждала, что «он пишет», однако друзья знали, что интерес к его литературным делам не поощряется.
– Ты о чем думаешь, Тим?
Миссис Аллертон была начеку. Ее карие глаза смотрели на него подозрительно.
Тим Аллертон ухмыльнулся:
– Я думаю о Египте.
– О Египте? –