так ездить. Стыдоба!
– Стыдно должно быть тому, кто это сделал, – заметила Галина, переходя на родной украинский следом за сыном. – Но привести машину в порядок надо. Это долго, Витю?
– Сутки, – буркнул тот. – Но я не о том, красить или не красить. Я о том, что мне делать потом? Чтобы снова не написали чего-нибудь? Написать спереди на стекле «справжнiй хохол»[15], чтобы видели, что я не москаль? Ксерокопию паспорта прилепить?
– В паспорте национальность не написана, – сказала Ганнуся.
Галина порадовалась тому, что внучка хоть и не разговаривает по-украински, но все понимает.
– Зато фамилия написана, – на русском ответил ей отец, – а с фамилией Любченко трудно сойти за москаля.
– Поставь на охраняемую стоянку и спи спокойно, – посоветовала Галина. – И вообще, наш семейный совет затянулся. Поезжай на покраску, а за хлебом сходим мы с Ганнусей. Оля, если хочешь, пошли с нами, прогуляемся.
– Нет, Галина Дмитриевна, я лучше с Витей съезжу, чтобы ему не скучно было, – сказала невестка. – Только переоденусь.
«Чего там скучать? – удивилась Галина. – Доедет до ближайшей фарбувальни[16], сдаст машину и вернется. Дел на час, не больше. Хотя у Ольги могут быть свои соображения…»
«Свои соображения» – это ревность, поводов для которой чересчур любвеобильный Виктор давал предостаточно. Весь в отца. Тот был родом с Полтавщины, из города Кобеляки и на все упреки без стеснения отвечал: «Так я же с Кобеляк, у нас там все кобели!» У сына другое оправдание, столь же малоубедительное: «Люблю-то я только жену и больше никого, так что все остальные женщины не в счет». Ага, не в счет… Виктор с детства был дамский угодник. Игры с девочками, цветочки-поцелуйчики… У него подружек всегда было больше, чем друзей. Галина любила сына, он для нее был самым-самым лучшим на свете, но в то же время она была способна объективно оценивать его, замечая не только достоинства, но и недостатки. Если уж объективно, то можно было только удивляться тому успеху, которым Виктор пользовался у женщин. Не урод, слава богу, но и не писаный красавец. Высок, но не плечист и не накачан – сутул и худощав. Язык хорошо подвешен, но не настолько, чтобы можно было уболтать-очаровать. Интеллект? Много ли женщин ставят интеллект на первое место, да и не сразу он виден. Это не мужественность, которая проявляется сразу же, подмечается с первого взгляда. С мужественностью как таковой, кстати говоря, у Виктора дела обстояли не лучшим образом. Вырос он немного инфантильным, не склонным брать на себя ответственность. Возможно, в этом частично была повинна Галина – много баловала маленького Витеньку и слишком уж рьяно ограждала от разных житейских невзгод. «Что ты над ним трясешься, словно курица?» – говорил муж. «Курицей» он называл Галину всегда, когда был чем-то недоволен. Называл с ехидцей, намекая на созвучие ее имени с латинским словом «galina», обозначавшим курицу. А как не трястись? Своя ведь кровиночка, не чужая. С другой стороны (достоинства и недостатки, как известно, идут рука об руку), мягкий, покладистый характер существенно облегчает человеку жизнь.