глазами тёмными гнобит.
Таких ещё тиранок не встречал я,
глаза её – то в душу мне, то вкось!
Красавица и бёдрами качала,
и видела, казалось, всех насквозь.
И только мне однажды улыбнулась,
на столик ставя белое вино.
Сама природа, кажется, очнулась
по принципу того же домино.
Бармен за стойкой ко всему был зорок.
Кто под хмельком, поклоны раздавал.
Казалось, что ему не до креолок.
Казалось, всё вниманье на мангал.
Ах, хитрый лис, не зря что ты японец, —
так хан Гирей в неволе не держал
охочих и согласных ждать невольниц;
лишь евнух не любил, не уважал.
Вопрос извечен: «А смогла б за деньги?
Страшит ли так уж самурайский нож?
А видеть кошку дохлую на стеньге…» —
от мыслей же таких бросает в дрожь.
На белом моле перед океаном,
где пальма изумрудная стоит,
креолка из напротив ресторана
меня глазами тёмными гнобит.
Дальний звон вечерний журавлиный
Дальний звон вечерний журавлиный.
И куда вы, птицы, на поля?
Голоса – высокий звон малиновый,
Благовест, сошедший до нуля.
Ах, как этот звон мне ранит душу!
Перед этим звоном шляпу снял.
Улетели, я ж стоял и слушал:
словно кто-то родину отнял.
Клаузула
Убелённый сединами,
а в душе молодой,
не гляжу и в витрину я,
потому что седой.
В ту же лужу не хочется
заглянуть иногда.
Что ж вы, ваше высочество?
А ведь это беда!
«Мы слишком разные по судьбам —…»
Мы слишком разные по судьбам —
твоя любовь спасенье мне.
Но никогда я не забуду,
что было в прошлом, как во сне.
Дарил единственной я розы,
одну её до слёз любил.
«Поэзия не терпит прозы», —
казалось, Бог мне говорил.
И я мечтал, и верил Богу,
как верил прежде в чудеса.
Но лишь тебе высоким слогом
я посвящаю небеса.
И розы, ангела дыханья,
одной тебе, как дар небес.
И наша встреча не случайна, —
а, может, чудо из чудес.
Для чего метель пугала?!
Снится мне ночная вьюга,
всюду степь и всюду снег.
Конь бредёт, нет лучше друга —
только он находит след
и по запаху и звукам.
Конь ушами вновь прядёт.
Для меня и страх, и мука:
«И куда он приведёт?»
Конь ускорил шаг нежданно,
перешёл во мгле на рысь.
Огонёк, как с неба манна, —
и метель кошмарит высь!..
Скрип ворот. А где хозяин?
Вот он белый с топором.
И глядит, и ожидает,
и