Москва
Утро в сосновом бору
Как отшельник на заре,
в глуши бора тетерев
в серебристом январе
шумно сел на дерево.
По-монашески глядит —
есть на что креститься!..
Гребень пламенем горит
иже серебрится.
И, как истинный монах,
смотрит в душу зорко:
снег взрыхляя в пух и прах,
вслед летит тетёрка.
Жить в природе без чудес —
стоит ли молиться?
С глухарями лес воскрес!..
А казалось, птицы.
Россия, Русь
К берегам Лазурным не тянусь,
ничего там не забыл на пляжах.
Ближе всех душе Россия, Русь,
где всё ясно и без эпатажа.
До кровинки близкая земля.
Берега куда гораздо краше!..
Предки начинали здесь с нуля —
кол вбивал, вступив на землю, пращур.
Из-под козырька ладони он
долго-долго вглядывался в дали:
синева вокруг со всех сторон,
и любовь рождалась в нём вначале.
Прежде было множество богов.
Наконец явился и единый.
Смотрят предки из глуби веков:
«Не судите, дабы не судимы».
И плывут всё те же облака,
и вокруг звенят всё те же птицы.
Дай всему, Бог, это на века —
невозможно в это не влюбиться!..
«Каб не старость, наколол бы дров…»
Каб не старость, наколол бы дров,
наносил водицы из колодца.
А случись такое, я готов
и колодец вычерпать до донца.
Только тащит старость нас в постель.
Где вы, годы, где я был нетленным?
Заметает старости метель,
а ведь был я необыкновенным!
Хулиганом рос не понаслышке.
И любил, любил, любил, любил!..
И ещё совсем-совсем мальчишке
сам Господь дорогу серебрил.
Ах, луна, запала крепко в память:
в серебре ограда и цветы —
мать моя красивыми руками
холила во мне мои мечты.
И не ко двору казалась старость,
всё ж явилась – благо не с косой!
Кто там колет чурки, придя в ярость,
в рубище, как призрак, и босой?
Картинка из TV
Мечтой обиженные люди
округ округлого стола
сидели нэцками на блюде,
а чаша слишком им мала.
И морщат лбы, усы топорщат.
А женский род из поэтесс
с улыбкой ч т о – т о в Лире корчат
в манере вздохов и завес.
р. п. Троицкое, ул. 4-я Залинейная, 58
Когда была входу охотничья берданка,
к ней патронташ, махорка и кисет,
когда не ждал глухарь подвоха спозаранку
и ничего ему не предвещало бед,
рассказывал сосед, когда я был мальчишкой,
как крался рысью он с берданкой к глухарям,
как билось у него, казалось, сердце