миллионов, – это прозвучало, как удар хлыстом по всем присутствующим, включая меня.
В зале повисла гробовая тишина. Я шумно сглотнула, впервые отреагировав на чей-то голос. Он был властным и режущим без ножа. Проникал в голову, разгоняя наркотический туман.
– Вы уверены, господин Алмазов? – чуть дрогнувшим голосом спросил аукционист.
– А я похож на того, кто сомневается? – из приглушенной темноты зала на невысокий помост, где я сидела на коленях, вышел мужчина.
– Что вы, Тигран Григорьевич!
Потенциальный покупатель встал передо мной, уничижительно смотря сверху вниз, и приподнял голову за подбородок.
Он был… странным..? Высокий брюнет с европейской внешностью. Одет в дорогие джинсы, полувер и пиджак. Чуть заросшее лицо, глаза, полные ненависти и боли. В движениях абсолютная уверенность в себе и задуманном. И это пугало, черт возьми.
Таким взглядом смотрят террористы-смертники, решившие идти до конца. И я боялась этого «конца».
– Пятьдесят миллионов, раз, – прочистил горло ведущий, – Пятьдесят миллионов, два… Пятьдесят миллионов, три! Продано!
Толпа в зале рассерженно загудела.
– Надеюсь, за эту сумму я смог купить успокоение своей больной души. Ты пройдешь через все то, что пришлось вытерпеть моей сестре по воле твоего мужа-ублюдка, – стальным голосом, глядя мне в глаза, произнес Алмазов.
– Я ни в чем не виновата, – равнодушно произнесла, не отводя от него глаз, – Хочешь мести? Так будь мужиком и мсти Амирову, а не беззащитной девчонке, которая сама оказалась жертвой.
Лицо Алмазова болезненно дернулось, а рука сжала мои скулы до боли.
– Ты будешь наказана за каждое лишнее слово. Ошейник! – приказал он аукционисту.
В его требовательно выставленную ладонь лег кожаный ремень. Алмазов надел его мне на шею и сильно затянул, дергая на себя.
– Поздравляем с приятной покупкой, – Касьян растянул губы в счастливой улыбке, – Надеюсь, она прослужит вам долго.
– Не дольше, чем потребуется, – коротко бросил мой покупатель, – Деньги переведены на счет организатора торгов.
– С вами приятно иметь дело, господин Алмазов! – восхитился Касьян и помахал мне рукой на прощание.
Поводок на ошейнике болезненно дернулся, заставляя меня сойти с помоста. Я безропотно шла за широкой мужской спиной, чувствуя, как нас провожают завистливыми и ядовитыми взглядами. В коридоре охрана Алмазова взяла нас в круг, выводя на улицу к припаркованным машинам.
Мне не было холодно. Я ничего не чувствовала. И в какой-то степени горько сожалела, что действие наркотика по-любому когда-нибудь закончится.
Алмазову открыли заднюю дверь черного джипа. Он сел на сидение и замер, глядя вперед. Через пару секунд очнулся и с ненавистью посмотрел на меня, которая босыми ногами стояла на снегу.
– Чего встала? Особое приглашение ждешь? – дернул цепь поводка, отчего я чуть не упала.
Быстро сообразила залезть внутрь. За мной захлопнули дверь,