очередь, усмехнулся.
«Мне и здесь хорошо, я посижу немного, устал очень…»
Правда, ноги словно отнялись, голова каменная, клонит меня в сон…
Откуда ни возьмись, налетевший ветер дурным образом смазал меня по лицу, будто пощёчину дал. Небо мгновенно заволокло тучами, Даже сосёнки вокруг меня заскрипели какими-то совершенно противными голосами.
«Все вы так… и ты такой же, лишь бы полежать, ничего не делая, поразглядывать свою тень в микроскоп, да плюс ещё постебаться над окружающими, вроде даже приобщился лишний раз к святыням духа… тьфу! Сил моих больше нет…»
Я уже стоял на ногах и отряхивал с себя налипший мусор. Действительно, нехорошо так уж злоупотреблять… пусть и первый раз, зато уж точно не последний. Поговорим ещё с тобой, Голос…
И снова я побежал куда глаза глядят, чувствуя себя распоследним дураком, поскольку, всё-таки, остаться мне хотелось больше всего.
Воспоминания… я прошёл через адскую пытку использования не настроенного толком ментосканера (некому, кроме меня, его было настраивать), и всё это только лишь для того, чтобы восстановить всего-то пару разрозненных обрывков воспоминаний. Были вещи, которые просто истёрлись за давностью событий, но эти мои походы в никуда… о, они растворились в тумане забвения совсем не просто так…
[обрыв]
Очнулся я сидящим у себя дома на кровати. Возле валялась горка пустых упаковок от стимуляторов. Руки у меня были все в крови, медленной струйкой она вытекала из ранки у сгиба локтя. По-видимому, от этого я и пришёл в себя, рука невыносимо зудела. Проклятие, проклятие, трижды проклятие, да что с тобой, парень? Неужто тебя так легко вогнать в подобное состояние, пусть то был далеко не самый лёгкий в твоей жизни диалог? Хотя… я чётко помнил, что вышел из Зала Совета напряжённым, но, в общем, в пределах нормы, подобное бешенство, честно говоря, не слишком присущее мне свойство. Вот только одно. С того момента не помнил я только ничего, хоть убей.
Пошатываясь, я направился в прихожую в поисках каких-нибудь медикаментов, да хотя бы и простой стерильной повязки, однако так до них и не добрался, поскольку по дороге встретил собственное отражение в заботливо развернутом домашней автоматикой зеркале. Чушь какая…
Передо мной стоял, держась одной окровавленной рукой за другую, стрёмный, дочерна загорелый тип с обветренной кожей, одет он был в невообразимо грязный комбинезон, когда-то, по-видимому, бывший парадной формой Пилота. Сейчас более-менее сносно просматривались лишь знаки отличия, чудом уцелевшие на истрёпанных лацканах. При взгляде на собственное отражение мне стало неловко, но я продолжил экзекуцию, пристально разглядывая незамеченные ещё детали. Я был небрит, причём до совершенного безобразия. Недельной, не меньше, давности щетина уже перестала колоться, превратившись в неухоженного вида жидкую бородку. Круги под глазами после рассыпанной повсюду горы стимуляторов интереса не вызывали, вот только, ни с того, ни с сего, почудилось мне под этими полуопущенными веками что-то… смутно знакомой. Не то