И больше никогда не вернется, наберись мужества взглянуть на это трезво. Во всех смыслах этого слова.
Тамлин ударил по столу раскрытой ладонью с такой силой, что стопка бумаг съехала на пол. Деаэлру благоразумно умолкла.
В приемной в который раз за вечер воцарилась тишина.
– Влиять на то, кому суждено жить, а кому умереть, не в силах даже ты, – тщательно подбирая слова, сказала Ассея. – Смерть представляет собой статистическую непреднамеренность, не разбирающую ни талантов, ни заслуг…
– Смерть, – оборвал ее Тамлин тем же тихим голосом, – приходит к тем, кто полагается на меня больше, чем я того заслуживаю. И если некто думает, что меня можно заставить размножаться, шантажируя апокалипсисом, то он чудовищно ошибается.
– Таэм, не сходи с ума! – Ассея в возмущении вскочила со стула. – Мы тебя не шантажируем, но настаиваем на выполнении биологического долга. Потому что, бездна свидетель, имеем на это право!
– Превосходно, – глаза воина полыхнули ледяным пламенем. – Можешь официально объявить меня безумным и освободить от этого долга. И от любых других долгов. Скорее Бездна явится в обличье эльне и предложит мне сделку, чем я добровольно заключу союз с какой-либо женщиной.
– Ты не можешь давать такие клятвы. Твоя одаренность, как и твоя жизнь, принадлежат не только тебе, – Деаэлру с вызовом посмотрела на короля.
Тамлин ответил ей взглядом, который был способен проникнуть сквозь кожу и выжечь все внутри подчистую.
– Отпущенные триста лет траура вышли, – не глядя на короля, добавила Ассея. – Мне очень не хочется говорить такое, Таэм, но если ты не выберешь пару до следующего Саммайна, мы сделаем это за тебя. Пророчество не сулит ничего хорошего, это верно, но искусные воины нам нужны вне зависимости от того, какие новости сообщают говорящие с Бездной.
Тамлин прикрыл глаза и откинулся на спинку кресла. Ладони сжались на подлокотниках так, что те заскрипели. В приемную сквозь балконную занавесь ворвался порыв ветра и бросил на стол горсть первых снежинок. Несколько упали на скулу короля, растаяли и пугливыми капельками сбежали по подбородку.
– Пусть так, – ответил воин не открывая глаз. – Но вы сами назначили срок. И до его истечения, хаос, я убью любого, кто поднимет со мной эту тему. Придушу невзирая на статус, пол и цвет одежд. Доброй ночи, хранительницы. Аудиенция окончена.
Ассея, судя по шуршанию платья, встала со стула и покинула комнату. Деаэлру задержалась – видимо, присела в поклоне, пряча за ним улыбку.
– Дея, – окликнул Тамлин, открывая глаза.
– Я здесь, – хранительница выпрямилась.
– Ты очень кстати возникла перед моим троном на балу. И предоставила веский повод не принимать участия в безразличных мне увеселениях, – произнес воин самым сердечным образом, но взгляд у него был такой, что любой элле предпочел бы заколоть себя кинжалом, чем продолжить диалог.
Деаэлру пожала плечами.
– Пустое. Мне ведомо,