поскольку сами лекции, и особенно подготовка к ним, отнимали у него львиную долю рабочего времени. Лайель, либерал по духу, глубоко интересовался университетским образованием и ратовал за его обновление, причем до такой степени, что навлек на себя гнев бывшего своего друга Уэвелла, когда в 1840-х годах рискнул высказаться в том духе, что-де процесс образования в Оксфорде и Кембридже нуждается в реформах и что в качестве образцов для таковых следует брать Германию и Шотландию! Как и многие из описываемых здесь ученых мужей, Лайель тоже был приближен к принцу-консорту, супругу правящей королевы, но, в отличие от коллег, он ценил знакомство с людьми этого круга гораздо больше, чем они того заслуживали. Как и Гершель, за свои заслуги перед родиной он вначале был удостоен рыцарского звания, а затем титула баронета.
Последняя из значимых для нас фигур на этом отрезке истории – Ричард Оуэн – совершенно никак не связана со старинными английскими университетами (Оуэн, 1894). Ланкаширец Ричард Оуэн (1804–1892), школьный друг Уэвелла, с которым он оставался близок до самой смерти последнего, учился на хирурга (в качестве ученика практикующего хирурга), затем поступил в Эдинбургский университет, но, проучившись там весьма недолго, в 1825 году переехал в Лондон. Блестящий анатом, с первых лет учебы демонстрировавший незаурядные способности в том виде хирургического искусства, которое называется сравнительной анатомией, он, оказавшись в Хирургическом колледже, сразу же взялся за выполнение очень трудной задачи, требовавшей множества вскрытий, – составление Хантерианской коллекции. В 1830 году он познакомился с Кювье, в лице которого его обширное знание сравнительной анатомии получило мощную поддержку. Какие из идей Кювье Оуэн поддерживал, а какие напрочь отрицал – об этом мы расскажем в одной из последующих глав.
Оуэн привлек к себе пристальное внимание образованной публики своими блестящими анатомическими описаниями, которыми изобиловали его «Ученые записки по поводу жемчужного наутилуса» (1832). Примерно в это же время он начал делиться с общественностью результатами своего анатомирования животных, умерших в Лондонском зоопарке. Своей специализацией он выбрал примитивные формы млекопитающих – однопроходных и сумчатых животных, в частности особенности их размножения и вскармливания молодняка. Замечательная статья о вскармливании кенгуру-матерью своего детеныша, поддерживающая идею о том, что природа свидетельствует о непогрешимом божественном замысле, была вскоре использована, и не раз, в качестве доказательства в разгоревшихся дебатах по поводу органического происхождения (Оуэн, 1834). Репутация Оуэна как ведущего сравнительного анатома Британии еще более укрепилась в 1836 году, когда его назначили профессором Королевского хирургического колледжа, где он занимал соответствующую должность до 1856 года, пока не стал директором отдела естественной истории Британского музея и лектором по психологии в Королевском институте. После 1835 года интересы Оуэна несколько поменялись: