колючим зубрилой. Кейра не стала дожидаться приветствия и спросила:
– Как ты себя чувствуешь, Зиг?
– Скверно. Еще недавно сходил с ума без микстуры от боли, а сейчас… просто скверно.
– Есть такие микстуры?
– Мы с Горацием придумали одну. Правда, по большей части она состояла из алкоголя.
– В таком случае, я знаю немало рецептов таких микстур… Какой прогноз дают медики? Тебе уже можно выходить на прогулку?
– Они разрешили мне двигаться, хотя… Сегодня я зажимал палку в зубах, чтобы не орать во время перевязки. Все тело в какой-то мази, а еще бинты… Никто не понимает, что со мной было. – Зиг кашлянул и скривился от боли. – И это самое интересное. Говорят, мои раны были открыты, но не кровоточили. Температура была такая, от какой сгорают за часы – но я провел так дни. Мое сердце билось очень медленно… не знаю, как это возможно! – невесело усмехнулся Зиг.
– Магия, – улыбнулась Кейра.
– Худшее объяснение из всех возможных, – не оценил пациент. – Магия – слово для тех, кто потерпел разгром в своих попытках понять этот мир. Я докопаюсь до правды, как только доберусь до лаборатории.
– Боюсь, магия уже выветрилась.
Все, что Кейра знала о ней, было из обрывочных воспоминаний Юргена. Вроде бы красная магия встречалась только в Каарморе. Она подпитывалась эмоциями, проявлялась в моменте и пропадала, как только маг терял концентрацию. Пару дней после спасения Зига Кейра чувствовала себя уставшей, разбитой и ни на что не способной. Она думала: причина в том, что Юрген впервые захватил ее тело. Однако, похоже, все это время Осколок поддерживал жизнь Зига.
– Знаешь, что? Плевать на раны. Главное, что я жив. С Горацием вышло хуже.
Значит, Зиг успел увидеть тело павшего товарища перед обмороком.
– Вы были хорошими друзьями?
Кейра не хотела сыпать соль на рану, но именно так люди отпускают покойных. Пусть Зиг выскажется, отдаст дань памяти Горацию.
– Друзьями? Пф-ф! Мы были научными партнерами, а это куда важнее. Теперь я словно смотрю на мир одним глазом. Гораций поправлял меня, когда я был слеп. Я возвращал его на землю, когда он витал в облаках. Он был таким терпеливым, ободряющим, никогда не унывал… Я так давно с ним работал, что уже и забыл, как тоскливо готовить эксперименты в одиночку!
Кейра вся обратилась в слух и переживала каждое слово своего собеседника.
– Мне повезло, а Горацию – нет. Одно дело, когда умираешь из-за собственных решений, другое – из-за дерьмового случая! Директор предупреждал, что в ходе эксперимента будут сюрпризы, но… кто знал, что этот затравленный орчонок окажется бешеной тварью? Что он начнет убивать сразу, как появится возможность? В его крови горел яд, вокруг была полная крепость следопытов, но ублюдку было плевать! Он хотел убивать сильнее, чем жить! Как можно было это предвидеть?
Кейра много думала об этом. Гораций и Зиг могли не проводить эксперимент. По приказу директора они сами отдали свои жизни в руки убийцы. Искоренители не знали наверняка, что Кейра владеет Осколком. Она знала, что Локк в отчаянии и хочет отомстить за