В любой стране хватает болтунов.
– Во всякой сплетне есть доля правды, – услышал он ответ, который почему-то показался ему двусмысленным. – По моим наблюдениям люди, озабоченные сомнительными делишками частенько не замечают того, что находится у них под носом.
– Неужели? Ну-у, вашему знанию людей можно позавидовать.
С этими словами мистер Кэрилл отвернулся от своего собеседника и, напевая вполголоса какую-то французскую мелодию, вышел из бара. Мистер Грин мрачно проводил его взглядом.
– А парень себе на уме! – бросил он стоявшему неподалеку бармену.
– Наверное, джентльмена не устраивает ваше общество, – неосторожно выдал свои мысли тот.
– Вы так думаете? – буркнул в ответ мистер Грин. – Сколько времени он пробудет здесь?
– Зря вы отпустили его, не узнав об этом, – поддел его бармен.
Лицо мистера Грина несколько вытянулось.
– Когда вы собираетесь жениться на хозяйке? – неожиданно спросил он.
– О боже! – недоуменно уставился на него бармен. – Что это вам взбрело в голову?
– А разве я не прав? – разыграл удивление мистер Грин. – Чем еще можно объяснить вашу дерзость? Ладно, не будем ссориться, налейте-ка мне еще кружечку.
Тем временем мистер Кэрилл поднялся к себе наверх, с аппетитом пообедал и, распахнув свой камзол – погода стояла по-летнему теплая – удобно устроился в кресле с трубкой в одной руке и томиком стихов мистера Гея[4] – в другой. Но ни звонкие рифмы мистера Гея, ни графинчик с хересом, в соблазнительной близости стоявший на столе, не могли отвлечь его от мрачных мыслей, словно кандалами сковывавшими его живой беспечный дух, который он унаследовал от своей матери и сумел сохранить, несмотря на все попытки сэра Ричарда Эверарда вытравить его.
В этот дремотный час послеобеденной сиесты он был почти готов раскаяться в том, что три недели тому назад, в Париже, согласился участвовать в деле, к которому теперь, когда лихорадочное возбуждение, овладевшее им под влиянием фанатизма его приемного отца несколько улеглось, начинал испытывать непреодолимое отвращение.
Увы, он не осмеливался отступить, и в этом была заслуга сэра Ричарда, сумевшего за долгие годы внушить юноше мысль о том, что отмщение за свою мать является чуть ли не единственным оправданием его, Жюстена, существования.
Он попытался забыться в причудливых образах стихов Гея. Тонкое поэтическое чутье, чувство слова и ритма, любовь к красоте – все эти качества, которыми он был наделен от природы, развились и окончательно сформировались благодаря полученному им прекрасному образованию, и помогли стать ему настоящим знатоком и ценителем поэзии.
В который раз велев Ледюку зажечь его погасшую трубку, он вновь попытался сосредоточиться на содержании написанного, но его взгляд лишь безучастно скользил по строчкам, и, когда настало время переворачивать страницу, он вдруг понял, что не воспринял ничего из прочитанного.
Недовольный собой, он отшвырнул книгу в сторону и энергично встал с кресла. Он подошел