безопасности? Сие мне не ведомо. Но вернемся к делам нашим насущным. Чтобы упростить вам прохождение медкомиссии, мы договорились с нашей поликлиникой. Завтра приходите к 8 утра со всеми, так сказать, необходимыми анализами, заглянете в 11-й кабинет, там вам выдадут направления и быстренько проведут по всем специалистам. До обеда, думаю, уже закончите. Так что дерзайте.
– Слушай, Пименов, скажи по секрету, почему ты все-таки решился ехать на стажировку? Ты же не хотел? – насмешливо поинтересовалась Катька, когда они вдвоем с Виталиком выходили из международного отдела. – Что такого тебе папочка наобещал, раз ты преодолел свои лень и инфантильность и вырвался из-под родительского крыла? В Китае папы-мамы не будет, все сам, все сам, и даже носки придется самому стирать.
– Знаешь, Павловская, – каким-то надтреснутым голосом ответил парень, – я просто очень люблю и уважаю своего отца. А отец сказал, что боязнь проявить свою самостоятельность – это трусость и малодушие. А я хочу, чтобы мой отец тоже меня уважал. И поэтому я готов попробовать сделать то, чего никогда не делал, то, чего боюсь. Но тебе, с твоим куриным умишком и бесчувственной душой этого не понять. Ты просто пустая и высокомерная стерва.
Выпалив всю эту эмоциональную тираду, Пименов с лицом, покрытым нервными красными пятнами, развернулся и побрел прочь, а Катька так и осталась стоять с открытым ртом посреди коридора. Судорожно сглотнув, она направилась в столовую выпить кофе, запить неприятный осадок после разговора. Антипатия к Виталику не прошла и даже, пожалуй, стала еще больше, потому что к легкому презрению, которое она испытывала к этому невнятному парню, добавилось еще какое-то новое чувство. Стыд. Да, ей почему-то было стыдно. А человек, который заставил тебя почувствовать стыд, почему-то всегда невольно вызывает неприязнь. «Да ну его в пень, Валенка этого ненормального», – раздраженно отогнала она от себя неудобные мысли и с удовольствием сделала первый глоток ароматного капучино. Но внутренняя мышь почему-то продолжала тихонько выедать ей мозг.
В приподнятом настроении (спасибо любимому кофе) Катарина вышла из универа, как кошка жмурясь на последнее осеннее солнышко, и практически лоб в лоб столкнулась со своим экзотическим другом из Республики Конго, которого не видела с того самого дня, когда чаепитие с эклерами слегка не задалось. Надо сказать, что Серж выглядел слегка потрепанным, на щеке его красовалась ссадина внушительных размеров, переносица и вовсе была разбита, веко правого глаза опухло, будто его покусали пчелы, и было искусно отделано сочным фингалом, который был виден издалека даже на африканской коже несчастной жертвы.
– Господи, Серж, что с тобой случилось? – ахнула девушка. – Кто это тебя так?
– Пойдем в кусты, я буду рассказать, – таинственно зашептал африканец.
– Какие кусты? Ты совсем офанарел что ли? Не пойду я с тобой ни в какие кусты, – возмущенно рявкнула Катька.
– Мы просто будем стоять рядом с кусты, там мало люди ходят. Здесь