Вы говорите по-английски?
В ответ опять жалобное бормотание и стоны, а потом шорох. И чиркнуло огниво, раз, другой. Посыпались искры, зажигая трут. Крохотный огонек чуть-чуть осветил помещение, выхватывая из темноты сморщенное лицо старухи.
Соня сглотнула, застыв от неожиданности.
Старуха зажгла от огонька огарок свечи, в комнате стало светлее, и наконец стало видно, обо что же она споткнулась. Тело молодой женщины. Остекленевшие глаза смотрят в потолок. Поневоле содрогнувшись, Соня постаралась отойти подальше. А старуха, глядевшая на нее из своего угла вдруг позвала, делая характерный жест.
Понятно, что ее просят подойти, однако подходить совершенно не хотелось. Но старуха вновь жалобно позвала, повторив жест. И, видимо, она была очень слаба, потому что рука бессильно опустилась.
Отказать пожилому человеку в помощи из-за собственной трусости? Ну уж нет.
Была не была, подумала Соня и подошла к старухе.
Опустившись на колени, протянула руку, коснуться ее:
– Что с вами? Вы ранены? Где у вас болит?
Та покачала головой, словно поняла о чем речь, и снова заговорила, указывая согнутым заскорузлым пальцем куда-то в сторону.
– Я не понимаю вас, – пробормотала Соня. – Давайте я помогу.
Она действительно не могла уразуметь, что старуха от нее хочет, просто собиралась помочь той добраться до кровати, видневшейся в углу. Но старуха отчаянно замотала головой, а потом вдруг резко вцепилась в нее обеими руками, подтянула к себе и прильнула губами к губам.
Соня чуть не задохнулась от отвращения, особенно когда осознала, что бабка укусила ее за губу, и в рот попала кровь. Отшатнулась с криком. Старуха откинулась назад в изнеможении, прикрывая глаза. Слабым голосом проговорила задыхаясь:
– Ундина… Не уходи, прощу тебя… Прошу…
– Что? – обалдела Соня, оттого что теперь ее понимает. – Что…?!
– Прости, Ундина. Прости, если оскорбила тебя, но так ты меня услышишь…
Соня уже немного отошла от шока.
– Да ладно, – проговорила она, вытирая губы. – Просто это было как-то неожиданно. И вообще… А почему вы меня так назвали? И почему я теперь вас понимаю, а сначала нет?
Бабка секунду смотрела на нее лихорадочно блестевшими глазами, потом выдала:
– Ты дитя воды, пришла из моря. Ты Ундина. А чтобы понимать язык, надо было обменяться кровью.
Ну как бы да… из моря пришла, это точно.
Соня оглядела себя, вид, конечно, потрепанный, но даже в потерявшем всякую форму льняном брючном костюме когда-то бледно-фисташкового цвета она не была похожа на русалку. Разве русалкам хвосты не полагаются? Спохватилась, может, у нее водоросли в волосах?
А старуха зашептала снова:
– Прости старую Улейн, прости старую ведьму… Ты предсказана. Я не могла уйти, не увидев тебя. Прошу… – она взяла паузу, потом прослезилась. – Помоги, Ундина!
– Да, конечно, я помогу вам, – начала было Соня.
Но та покачала головой:
– Не мне, Ундина, я умираю. Моему внуку, – слабо махнув рукой