деревушки-то, верст на пять друг от друга, а где и больше. У бедноты всяко лошадей нет, чтоб за крынкой молока и десятком яиц в бывшие орденские усадьбы ездить. А пешком их посылать, по зиме, тоже не дело – там, небось, и одежда с обувкой тоже не ахти.
–Ну да – согласился князь.
–Лошади у Ордена есть, ну, теперь у нас, в смысле. Но… будет ли правильно развозить еще и на наших лошадях продукты?…
И Петр, и вернувшийся вместе с Ефимом Михайла сказали, что нет, так нельзя, разбалуешь так…
–Так пусть деревня выделяет хоть раз в неделю лошадь с санями, по морозу-то можно и дольше хранить, и сметану с маслом, и те же яйца. Вот им самое первое дело для своего самоуправления – смогут организовать, или нет. И с дровами у этих вдов с детишками, наверное, тоже не очень…
–Дрова, да… – князь задумался – я примерно так с этим вуйком и хотел разговор поставить, старче. Вам тогда того же Вацека на это дело надо направить, что ли, для первого случая. Ну, а ему скажите, мол, закрепится наш Орден – посмотрим, как потом лучше будет сделать. И про тягло с семенами на весну напомните.
Они с Ефимом обещали, конечно. На этом в целом разговор был окончен, так, еще немного пообсуждали разные мелочи, а там пришел дневальный, звать всех на ужин. На засеки ушло не меньше двух десятков бойцов, так что все решили спуститься в столовую залу и поесть там, а дневальный стал растапливать камин, пока никого нет. К ужину сегодня выдали их ягодную настойку, помянуть Седмеца. Ушедшим десяткам с собой, как уточнили в разговоре, тоже выдали, и даже с запасом – им еще в лесу на работе греться. А так бойцы все еще обсуждали и похороны, и клятву, и памятную доску. Видно было, что эти непривычные… обряды запали людям в души глубоко, особенно опытные воины, ветераны, вспоминали про старые походы и сравнивали отношение к погибшим (понятно, в чью пользу).
А после ужина Семен отобрал двоих из десятка Ефиму в провожатые, да кто-то из разведчиков отдал Седову белую накидку, границу переходить. Они проверили еще раз все снаряжение, которое надо было брать с собой (у Николая Федоровича из такого была только его лопата), а перекус им должны были собрать с утра, и разошлись спать сегодня пораньше – выезжать из усадьбы решили еще по темноте, дорога сперва знакомая, а там и развиднеется. Седов перед сном еще поворочался немного, обдумывая все это, но события дня все же утомили его, и он быстро уснул.
На следующее утро он проснулся рано, когда народ в усадьбе только начал шевелиться. Впрочем, печи были затоплены, и с кухни уже пахло выпечкой, когда он собрал все, что нужно с собой, оделся и вышел в холл. Дневальный сказал, что Ефим только спустился на поварню, Николай Федорович его догнал, и они вместе позавтракали, а затем получили у Магды продуктов в дорогу – Ефиму дали только пирожков на перекус, так как им ехать-то было недалеко, до второй усадьбы Ордена, а Седову к еще горячим пирожкам добавили сала, лучка и небольших толстеньких лепешек. Они напоминали беляши (только без начинки), и, как оказалось, использовались здесь вместо хлеба в дорогу. Тут за ними зашел один из приданных